– Меня задержали… В самом деле, мне так жаль… И… я всего лишь на минутку.
Она села на скамейку, бросив украдкой взгляд на мраморного бога, глядящего с пьедестала.
– Какая досада, несносный Купидон все еще здесь.
– Вместе с крыльями и стрелами, – сказал Гастингс, словно и не заметив, что она села рядом с ним.
– Крылья, – повторила она. – О да, чтобы улететь, когда ему наскучит эта игра. Хорошо, что кому-то пришла идея изобразить Купидона с крыльями, без них он был бы слишком назойлив.
– Вы так думаете?
– Хм, так мужчины думают.
– А женщины?
Она не стала отвечать на этот вопрос, а тряхнула своей маленькой головкой и поменяла тему:
– Я забыла, о чем мы с вами говорили.
– О любви, – ответил Гастингс.
– О нет, я об этом не говорила, – сказала девушка и, подняв глаза на мраморного бога, добавила: – Мне нет до нее никакого дела. И я не верю, что он стреляет из лука. Он трусоват. Скорее подкрадывается и бьет кинжалом, как тать в ночи. А трусости я не одобряю, – заявила она и отвернулась от статуи.
– Я думаю, он стреляет, и при том честно. Мало того, дает один предупредительный выстрел.
– Это вы знаете по собственному опыту, мсье Гастингс?
Он посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
– По крайней мере, меня он предупредил.
– Тогда прислушайтесь к предостережению, – воскликнула она с нервным смешком, снимая и снова натягивая перчатку. Покончив с этим, она взглянула на циферблат дворцовых часов, а затем, со словами: «Боже, как поздно!», сложила зонтик, затем раскрыла его и взглянула на собеседника.
– Нет, я не стану к нему прислушиваться.
– Довольно говорить об этой надоедливой статуе, – вздохнула она и украдкой метнув взгляд на его лицо, добавила: – Полагаю… Полагаю, вы влюблены?
– Не знаю, – пробормотал он. – Наверное, так оно и есть.
– И, кажется, вы от этого в восторге, – заметила она, вскинув голову, но тут же прикусила губу и задрожала, встретив его взгляд. Охваченная волнением, она вскочила со скамейки, вглядываясь в сгущающиеся сумерки.
– Вы замерзли? – спросил он.
Она ответила только:
– О боже, боже, уже поздно! Так поздно! Мне нужно идти… Спокойной ночи!
Она на мгновение коснулась его рукой в перчатке и резко ее отдернула.
– Что с вами? – спросил он. – Вы напуганы?
Она как-то странно посмотрела на него.
– Нет, вовсе нет… Вы очень добры ко мне…
– Клянусь Кронидом, что вы имеете в виду, повторяя, что я к вам добр? Вы уже в третий раз это говорите. Я не понимаю, почему…
Барабанная дробь вдруг донеслась из караульного помещения дворца, и он споткнулся на полуслове.
