– Анатолий Алексеевич, – перебил размышления Верещагина капитан "Полярника", – даже если я смогу провести судно вверх по Лене, то до сих пор не понимаю, зачем нам так нужна нефть?? Я спокойно смогу взять судно Левицкого на буксир.
Лемех, оторвавшись от негромкой беседы с Кацманом, посмотрел на сидевшего Володина:
– Вы же прекрасно понимаете, что оставаться в Якутии совершенно нет смысла, нам после пополнения запасов необходимо идти в места с более мягким климатом. Топливо будет необходимо как для питания бензиновых генераторов, так и для транспорта. Я имею ввиду грузовые платформы и вертолеты. Для обследования вероятных территорий и береговой линии нашей будущей колонии, транспорт просто необходим. Естественно, рисковать вашим ледоколом никто не собирается, но для начала необходимо изучить карты Левицкого.
– Да, я в принципе, согласен с вами. А вот, кстати, и Андрей Валентинович! – повернулся в сторону вошедшего в каюту Левицкого Володин.
Совещание совета продолжалось еще около двух часов. Были внимательно изучены речные маршруты и вход в устье Лены, по итогам собрания было решено направить "Полярник" вверх по реке для обеспечения работы буровых установок. Также были определены примерные направления будущей навигации в целях поиска пригодной для основания колонии территории. Лемех, потребовал у всех в срок выполнить поставленные им задачи, особенно те, что касались заготовки провианта и организации рабочей группы для обеспечения нефтедобычи.
Вечер, каюта Верещагина.
– Послушай, атаман, раз обещал, то верну тебя обратно в твой острог! Ну что ты заладил, якуты, якуты! Обожди еще дней пять-шесть!! – сидя напротив недовольного Галкина, сказал Верещагин.
– Да ужели не смыслишь, чудная твоя душа, тама якуцкие князцы ожидати не станут, осадют острог, а у меня воев четыре руки, не боле!! Покуда Бекетов придет, они нас либо голодом, либо силушкой со света сживут, – схватившись за голову, запричитал казак, – ой горе мне, окаянному!
Верещагин, разлив по рюмкам водку и достав из холодильника порезанные еще с утра колбасу и хлеб, с сочувствием посмотрел на атамана. По прошествии недели с момента своего пленения, Галкин постепенно обживался в незнакомых ему реалиях. Через два дня после прибытия, майору все же удалось научить своего далекого предка пользоваться туалетом и ванной комнатой. Поначалу казак с большой долей осторожности привыкал к благами прогресса, но уже через пару дней спокойно включал и выключал в каюте свет, пользовался санузлом и слушал в наушниках музыку из MP3-плейера майора. Охрана была выставлена у каюты офицера, один боец постоянно сменялся на посту и следил за двумя комнатами, в одной из которых жили Галкин и Верещагин, а в другой так и не справившийся с первоначальным шоком отец Михаил. Единственным утешением касательно священника было то, что он уже не отказывался от приема пищи и хоть и скупо, но все же отвечал на задаваемые ему вопросы.
