Склейка.
Новые номера пленки и новый кадр. Пилотская кабина. Оба пилота кричат. Голос еще сильнее отстает от картинки, к тому же — совершенно неразборчивый. Первый пилот вопил, похоже, что он никак не сядет на этой подстреленной корове, а Матысик, с руганью, заставлял его садиться именно здесь. Какие-то странные маневры, крики, абсолютно непонятные голоса из радио. Вой машины. Матысик что-то говорит, первый пилот совершенно потерял голову от страха. Почти что ничего не видно. Вероятнее всего, они садились, камера прыгала, как в «Jumpin'JackFlash». Снова пробег по взлетно-посадочной, хотя, хрен его знает. Все тряслось, вся картинка представляла собой один огромный коктейль из света и теней. Наконец-то остановились. Первый пилот что-то сказал, это было видно по движению губ. Матысик вытащил ТТ и застрельл его, а через секунду — и второго летчика.
Только потом они услышали запоздавший от рассинхронизации звука и изображения голос первого пилота.
«Блин, вот это везуха сегодня. Наверное, я в сорочке родился! Теперь можно и в спортлото сыграть…»
Отзвук выстрела из пистолета Матысика окончательно расстроил проектор. Склейка. Простынка на двери Биг Босса сделалась черной, а потом и белой.
Пленка кончилась.
— Что это было? — спросил Хофман.
— О Боже, — шепнула «Ключик». — Не знаю!
— Блин поймешь… Какая-то стрелянина, пальмы, наши спиздили у кого-то здоровый ящик и убрали свидетелей… Я хорошо видел или чего-то до меня не дошло?
— Ты хорошо видел, Марек. Дева Мария!
— Так что это было?
— Не знаю. Во что мы влезли, Марек? В какое дерьмо?
— Погоди, погоди… Успокойся.
— Господи Иисусе! Ведь тот тип застрелил обоих пилотов! Я хорошо видела, или чего-то пропустила?
— Хорошо видела, «Ключик». Успокойся.
— Так в какое дерьмо мы вступили?!
— Плиииисссс… Успокойся.
— Ну как я могу успокоиться?! — вскрикнула девушка. — У меня месячные, а тут какой-то хрен убивает наших солдат, и я, похоже, уже во все это запутана! Так как мне успокоиться?!
Марек налил Ане вина. Потом прищурил свои вредные глаза.
— В этом деле, похоже, будут номера и получше, — буркнул он.
К счастью, Аня не услышала, потому что, наверняка, закатила бы истерику. Долгое время Марек говорил с ней шепотом. И, вроде как, чего-то добился. Возможно, девушка и не успокоилась, но, по крайней мере, сидела неподвижно, в полном смятении.
— Откуда у тебя эта кинопленка? — начал Марек расспрашивать.
— Из комендатуры в Быдгощи.
— В Быдгощи хранят нечто подобное?
