. Архипастырь будет помогать своему стаду достойно нести этот крест изгнанничества.
Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой.
Мф. 10, 23
Русская эмиграция сыграла огромную роль в духовном возрождении Сербии, на протяжении пяти веков находившейся под османским владычеством и обескровленной после Первой мировой войны. В двадцатые годы только в Белграде насчитывалось 30 тыс. эмигрантов при общей численности населения в 100 тыс. жителей. «На улице, в парках, скверах и кафе русская речь была слышна почти так же часто, как и сербская»,– писал, вспоминая те годы, один из жителей Белграда.
По приезде в Белград будущий архиепископ поступил на богословский факультет Белградского университета, который окончил в 1925 году. По словам своего соученика Николая Зернова, Михаил Максимович «очень бедствовал, зарабатывал на жизнь продажей газет. Белград в те годы покрывался непролазной грязью во время дождей. Максимович носил тяжелую меховую шубу и старые русские сапоги. Обычно он вваливался в аудиторию с запозданием, густо покрытый уличной грязью...»23. Знаменитый епископ Николай (Велимирович), недавно прославленный Сербской Православной Церковью, так описывает молодого студента: «Слабый телом, со светлыми очами и улыбающимся лицом, бывший продавец белградских газет. После Первой мировой войны он каждое утро приходил к зданию патриархии, крича: “Газеты, газеты! ” Мы покупали у него газеты, но никто из нас не подозревал, что еще до эмиграции в Сербию он окончил высшее учебное заведение в России...»24. В ту пору митрополит Антоний тоже эмигрировал в Югославию, и Михаил поддерживал с ним отношения. В 1925 году молодой Максимович, хорошо разбиравшийся в русской истории, получил от митрополита Антония поручение составить доклад об истоках закона о престолонаследии в России. Из простой лекции это сочинение выросло в целую книгу на восьмидесяти страницах «Происхождение закона о престолонаследии в России», где были подробно изложены все аспекты проблемы со времен святого равноапостольного князя Владимира до царя-мученика Николая. В конце книги Михаил Максимович критиковал дополнение, сделанное в 1830 году к закону о престолонаследии, об ограничениях при заключении «неравнородных» браков. Будущий святитель пишет: «Нельзя не согласиться, что это совершенно противоречит истории и старым русским обычаям. Вполне бы, с другой стороны, соответствовало духу русского права требование, чтобы все члены Царского Дома исповедовали православную веру... и чтобы лица, от Православия отпавшие, теряли и достоинство, и права Царского Дома»
