— Одни дети позволили другой девчонке вершить правосудие, — хмыкнул лорд Кебер, делая глоток из как всегда наполненного стакана виски на столе. — И что же, Изира? Ты осмелишься вынести мне смертельный приговор, хотя сама же и решила поддаться моему влиянию и поступить, как хорошая дочь?
— Я не ваша дочь, — не сводя с демона глаз, сказала я. — Когда-то желала ей быть, но никогда не была. Уверена, вы это знали. Как давно?
Отец прищурил по-демонически красные, но не такие уж и жуткие глаза. Императорских змеиных черт в нём не было. Он переплёл пальцы перед собой, упёрся в них подбородком и ответил:
— Позже, чем должен был. Моя жена оказалась единственной, способной дурить меня на протяжении одиннадцати лет. С того момента, как начала носить тебя в своём чреве, и до твоего десятилетия. Впрочем, важно лишь то, что ты воспитывалась мной, считалась моей и следовала моей воле. И потому сейчас ты пощадишь меня и не только сохранишь все мои привилегии, но и вернёшь те, которых меня лишил этот арест.
— Заблуждаетесь, лорд Кебер, — я прикрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться ему в лицо. Всё же насколько нереальность интересно отразила реальность и сколь многому меня научила! — А я понимаю, что выбрала для вас самое подходящее и унизительное наказание из всех возможных.
Я медленно приблизилась к нему и упёрла руки в мраморную столешницу, склоняясь к лицу демона, которого считала отцом.
— Вас забудут, — вкрадчиво сказала я. — За свои преступления против членов императорской семьи, к коей отношусь и я, вы лишитесь своей должности, своих земель, своего титула и будете изгнаны из Ада и Нижнего Мира в Средний Мир. Наши союзники, империя Талера, не примут вас, и вам придётся податься в белые королевства, к тем людям, что ненавидят демонов и тёмную магию, которой мы владеем и которой одарили людей империи. Вы будете жить среди людей, которых презираете, не имея возможности вернуться домой.
— Моё имя будет жить, — холодно сказал лорд Кебер, не выказывая страха. — Пока жива ты, оно будет жить, и демоны будут помнить, как ты поступила с собственным отцом.
— Нет, не будет, — усмехнулась я. — Ты отрёкся от меня однажды. А я навсегда отрекусь от тебя. Я признаю себя ублюдком, внебрачным ребёнком, возможно, стану насмешкой двора, но сотру тебя в порошок, папа.
— Если ты вдруг стала настолько бесстрашной, отчего же не казнишь? — задумчиво посмотрел на меня демон.
— Казнить? И дать тебе умереть у всех на глазах? Сделать из твоей смерти представление, сохранить твоё имя? — я засмеялась. — Нет, для такого демона, как ты, это будет слишком милосердно.
