«Из всего гнезда вампиров этот самый старый и опасный…» — думал он, — «Но серебро есть серебро, ему без разницы, кто перед ним… Главное, чтоб сразу в лоб!»
* * *
Павел был одним из тех киберов, которых с самого рождения приучают жить за гранью, чуть ли не с первого крика на этой планете, появляясь в реале только по зову физиологии.
Поэтому основную часть жизни, здесь, в реальности, он провел запихнутым в капсулу, считая своим домом один из миров игры.
И как было не считать? Если из десяти дней — девять ты там, и только один здесь, в растерзанном нежитью мире.
Нежить — это не только вампиры и прочие зомбаки, нежитью называли всех НПС-ов. Как тех, что были там, в многочисленных играх, так и толпы обосновавшихся здесь, в реале.
И когда его, только собирающегося подняться в кабину своего орбитального истребителя — тяжелого Анубиса, резко выбросило в реал, он грязно выругался и, уставившись в закрытую крышку капсулы, забарабанил по ней кулаками.
— Эй! — кричал Павел. — Есть кто живой?! — Э-эй! — что есть сил надрывался он, уже всерьез запереживав, — как бы действительно не случилось чего-то нехорошего.
Наконец снаружи кто-то завозился, и медленно, скрипя и выгибаясь, крышка пошла в сторону.
— Ух, епта! — подавился криком Павел, бестолково цепляясь пальцами за гладкую поверхность, пытаясь закрыться обратно. Но силы были не равны, и в открывшийся проем склонилась какая-то ужасная тварь, чтобы, противно так чавкая, откусить Павлу нос.
— Пошла отсюда! — взвизгнул он и, с силой оттолкнув мерзкое существо, буквально вывинтился из своего убежища.
Страх, липкий и стойкий страх охватил его. Он, конечно, слышал что есть игры, где свободно разгуливают такие вот монстры, но никогда с ними не встречался, предпочитая средневековью и ужастикам космические баталии и всякие технические штуковины.
А тут вот она — херня морщинистая!
— Иди на кууййй!! — добавив в голос баска и скривив грозную рожу, — так ему казалось, — гаркнул он. Но голос ожидаемо подвел и вместо угрозы передал в окружающее пространство униженно-испуганный писк.
Но это сработало. Не так, как предполагалось, но гадина отпрянула, конечно, не от испуга, скорее от удивления.
Отскочил в угол и он, вставая так, чтобы хорошенько рассмотреть чудовище.
Высокий, дико несимметричный силуэт твари, длинные ноги и не менее длинные руки, — причем коряво и причудливо поросшие шишковатыми мышцами заранее убивали всю имеющуюся у Павла волю к победе, а сморщенная, словно замерзшая пиписка, рожа урода вызывала противоречивые чувства.
