— Точно нет, — фыркнула Тора. — Если волна в мужском храме, значит, огонь должен быть в женском, м?
— Глупая логика, — покачал головой Райга, но стал перебирать в уме другие варианты. — Скала?
— Вон та? — Тора ткнула пальцем в горы в самом углу, на удивление они-то не осыпались ни капли.
— Проверим, — Райга прищелкнул пальцами, зажигая огонь. Пламя охватило всю его руку, а когда он коснулся барельефа, разом впиталось в него. Исчезло.
Пол начал опускаться, и пришлось отступить на несколько плит, чтобы не упасть. С мерзким скрежетом ступени разложились во мраке, и все затихло. Лигры переглянулись и поспешили по лестнице вниз. Слабо горели лиловые кристаллы вокруг колонны, уходящей вниз, но этого света было мало, рассчитывать приходилось только на кошачье зрение.
Когда ступени почти кончились, проход наверху закрылся.
— Кстати о чуши, — Тора постучала костяшками пальцев по огромной стальной двери, которой заканчивалась лестница. — Ну разве нет?
— История о Еве и Самсавеиле, как обычно, — Райга пожал плечами и скинул мешок и оружие в углу, размял затекшие плечи.
— И ничего не смущает? — Тора задрала голову, вглядываясь в стальной барельеф. — Вот, смотри, — она кивнула головой на самый верх. — Самсавеил, весь такой божественный, шестикрылый, всемогущий спускается на землю к своей возлюбленной. Опустим подробности того, кто она и как вообще вышло, что он полюбил ее, ведь до этого ненавидел, — лигрица хмыкнула и кивнула на следующий барельеф. — Тут у них родился четырехкрылый ребенок, из-за которого и пошла вся круговерть. А вот на этой сына и жену Самсавеила связали, ребенка угрожали убить. А вот на этой Самсавеил сдался им со всеми потрохами, — Тора презрительно скривила губы. — Ну я понимаю там дальше — его распяли, кровь забрали. Люди стали не людьми, кому что досталось. А вот последнее, — она легонько пнула ногой нижний барельеф, — Самсавеил на цепях, а перед ним череп сына и сердце возлюбленной. Ну вот, ну вот я даже не знаю, чушь же полнейшая.
— Почему? — Райга никогда об этом не задумывался, принимая историю как есть. Какая разница? Все равно ничего не исправить.
— Ну вот если бы ты был всемогущим богом, а, скажем, — Тора пожевала губами, — ну возлюбленной у тебя нет, но я ведь тебе дорога, да? Если бы меня собирались убить, ты бы позволил кому-нибудь меня хотя бы коснуться?
Райга мотнул головой. И угрожать бы не позволил. Будь он хоть всемогущим, хоть самим собой.
— А он позволил, — Тора повела плечом. — Он мог убить их всех в одно мгновение, но дал им не то что издеваться над собой, а еще и загубить сына и любимую. Это даже не жертва, это предательство какое-то. Я не верю, слишком это все. Слишком неправильно, что ли.
