Жаль, не у кого было спросить, что было до того, как Имагинем Деи снова создали ангелов. Кто мог знать, каким был Самсавеил до этого, был ли он распят, управлял ли чужими судьбами. Для этого жизни мало, много поколений ангелов сменились.
Раун задрал голову и медленно обвел взглядом письмена на незнакомом языке. Определенно, жизни одной мало, чтобы ухватить такой промежуток времени. Но если жизней прожито девять?
Девять жизней. Да даже если они уместятся в пять веков — этого срока достаточно! Более чем. И только кошки могли этим похвастаться. Те самые кошки, вся вера которых строилась на служении Самсавеилу. И уж они знали своего Бога гораздо дольше!
И именно их фрески украшали колонны и стены храма. Оставалось только надеяться, что при реставрации ничего не переврали. Но больше негде было искать ответы. Разве кто-то мог знать, чем жил всемогущий серафим? Разве кто-то видел его вживую? Разве кто-то сталкивался с ним лицом к лицу? Определенно нет.
Караульные охотницы кивком поприветствовали Рауна и распахнули перед ним двери. Сотни звуков тут же будто обухом ударили по голове и зазвенели в ушах. Детские крики, хохот и нелепые дразнилки. Громкие выкрики магистров Имагинем Деи и чуть более тихие и срывающиеся на хрип — врачей. В голове эти звуки мешались в безмерно громкую кашу, хотелось поскорее забиться в тихий угол и унять ноющую боль в затылке и висках. Раун закрыл уши руками и сверху укрылся крыльями. Не спасло совершенно, но он еще долгое время стоял так, изо всех сил пытаясь привыкнуть. Нужно было всего лишь найти Изабель.
Раун осторожно выглянул из-за крыльев и обвел взглядом помещение. Всюду все те же крылатые врачи в белых халатах поверх серой формы таскали лотки с лекарствами, толкали тележки, доверху загруженные банками и склянками с неразборчивыми надписями. Между ними чинно ходили охотницы-магистры, посвятившие жизнь воспитанникам Имагинем Деи, громким поставленным голосом отдавали команды и строили детей. Зачем, куда и почему — Раун не мог даже уловить.
— Где Изабель? — спросил он одну из охотниц, выхватив ее из толпы за локоть.
— Императрица ребячится, — девушка возвела глаза к потолку, а затем указала непонимающему Рауну направление.
Он благодарно кивнул и поспешил туда. Обогнул несколько колонн, осторожно протиснулся через толпу о чем-то шушукающихся девочек, и остановился, оглядываясь. И тут были врачи, магистры, и дети весеннего набора, разного возраста, разных кланов. Императрицы было не видать. Раун, сорвавшись с места, продолжил путь, прокладывая дорогу между рядами ребятни. Они что-то восхищенно бормотали вслед и трогали за крылья, но он не обращал внимания, лишь бы не тянули и не вырывали перья. Среди толп белокрылых образцовых ангелов со светлыми волосами и небесно-голубыми глазами он, черный ворон, был явной диковинкой. И приходилось расталкивать особо зазевавшихся.
