— Тора, лови! — обернувшись к сестре, он подкинул оружие, метя в песок позади лигрицы.
Райга только краем глаза следил за боем сестры и брата, больше занятый своим. Скорректировал удар хвоста нападавшего скорпиона, метнув пару скальпелей в сочленения, из трех попал один, но этого оказалось достаточно, чтобы жало воткнулось в песок. Ударом ноги шип был сломан. А нож в кулаке в мгновение вспорол противнику лицо от щеки до виска через нос и вторым росчерком шею. От второго противника отвлек удивленный вскрик брата, Райга успел отпрыгнуть, опрокинув врага через неподвижный труп предыдущего. Добил ножом меж позвоночных дисков у шеи, едва успел увернуться от хвоста. И только тогда взглянул на брата.
Тайгон отпрыгивал от ударов чернокожего скорпиона, придерживая ладонью отрубленную по локоть правую руку. Катана торчала в песке под углом едва не по рукоять.
Райга поискал взглядом Тору.
Она оттолкнулась лапами от груди скорпиона и в прыжке поймала клинок Ясинэ. Ее схватили за ногу и швырнули в песок. Она несколько раз перекатилась и снова вскочила, уже с мечом.
Райга обернулся к последнему противнику. Поманил его за собой и рванул к брату.
Веревка обвила лапы, и в следующее мгновение Райга рухнул, перекатился, вспарывая ее когтями и, высвободившись, ощерился. В висок прилетела рука и тут же упала в подставленные ладони. Обычная рука в тигриных полосах. Отрубленная у запястья. Левая. Липкая кровь стекала по пальцам и тут же засыхала. Райга перекинул кисть через плечо и поднял взгляд на брата.
Все обернулось против в считанные минуты. И те тянулись вечность. Райга сорвался с места, но ему казалось, что бег едва ли даже можно было назвать поползновением. Слишком медленно. Слишком.
Скорпионий палаш одним жестким ударом рассек бедро Тайгона, нож вошел в грудную клетку как раз на уровне сердца.
Тору вмяли в песок, выбив клинок, заломили руки. Она извивалась, но пары ударов под дых оказалось достаточно, чтобы она уткнулась носом в колени.
Райга не успевал. Только отбился от напавшего сзади скорпиона, сцепившись с ним и прокувыркавшись на песке добрых десять метров. А когда снова оказался свободен, было уже поздно.
Один из скорпионов намотал на кулак копну смоляных волос и, задрав голову Торы, заставил ее смотреть. Она что-то кричала. Остервенело. Яростно.
Рычала. Шипела. Как зверь.
Но когда на ее глазах одним ударом Тайгону отрубили голову, Тора застыла с открытым ртом. А когда голову швырнули ей на колени, оцепенела.
