Вдох. И вместе со вдохом вобрать в себя жалкие крохи силы Самсавеила. Впитать их шкурой, втянуть львиным носом.
Выдох. Распределить по телу.
Звериная лапа перед самой мордой медленно приобретала вид человеческой руки.
Вдох.
Выдох.
Когти втянулись, оставшись обломанными ногтями. Два вырвано с корнем. Кумо!
Вдох.
Легкие перехватило, сердце тяжело толкнуло звериную кровь в голову.
Выдох.
Сузившая грудная клетка вместе с уменьшившимся сердцем, пропустив несколько глотков воздуха и пару ударов, пришли в норму. Самое сложное позади.
Вдох.
Тело напиталось.
Выдох.
Окончательно опала шкура. Ворох густых смоляных волос осыпался на лицо.
Со следующим вдохом и выдохом все закончилось. Вернувшаяся одежда тут же пропиталась кровью, мерзко закапало с разбитого носа. Песок жадно ловил каплю за каплей и вбирал их в себя. Кровожадный песок.
— Ты так и будешь лежать? — зазвенело над ухом. Да так громко. До зубной боли. Тора запоздало провела по ним языком. Все на месте, но парочка сильно шатаются. Кумо!
— Сейчас, да… сейчас… — она подобрала под себя лапы, встала на четвереньки и еще раз вздохнула. Плечи и хребет задергало судорогами.
— Встань, когда с тобой говорит верховный шисаи, — голос жесткий и спокойный. Тора подняла голову, тряхнула волосами, убирая их с лица, и глянула на него. Тигриные лапы не дрожат, только хвост чуть-чуть ходит из стороны в сторону. Широкие лиловые штаны даже не помялись, мешковатый хаори ровно лежит по плечам, будто с иголочки. Кумо! Он даже дышит ровно, словно не устал!
Но на белоснежной рубашке кимоно пятна крови. Да и его ли собственной?.. Руки в полосах шрамов. Есть! Все-таки не смог без силы Самсавеила! Волосы собраны в хвост, но одна прядь выбилась. Жаль, не удалось его вымотать, оставалось-то совсем немного, самую малость, и он бы взмолил о пощаде.
Тора широко улыбнулась, но треснувшая губа отозвалась жгучей болью. Кумо! Ага, вымотаешь его. На нем ни царапины, зато на ней живого места нет.
Она осторожно поднялась, покачнулась, широко расставила лапы и, балансируя хвостом, осталась стоять. И тогда ощутила, что на теле как раз таки куча живых мест, и потому так больно. Все живое. Каждая клеточка тела как будто кричит в агонии, что она чудом не умерла.
— Тора, — голос вывел из оцепенения. — Подойди.
Она медленно сделала пару шагов в сторону кота. Перед глазами все плыло.
— С этого дня ты — пятая шисаи храмов Самсавеила.
Слава Самсавеилу, с третьей попытки удалось. Или с четвертой? Не важно. Главное, что она стала полноправной жрицей Самсавеила. Уж теперь-то они станут ее слушать! Уж теперь-то они не будут так легкомысленно относиться к ее идеям и просьбам.
