— Пожалуйста, Ной, — она неловко приобняла его, хмыкнув старым именам. Тогда он называл ее не иначе, как «Кила», совсем не выговаривая имя полностью. Теперь же он вырос, и даже его крылья могли укрыть ее вместе с ним. Взрослый безрассудный мальчишка.
— Скажи, Кир, а ты будешь служить ей? — он отпрянул и настороженно, с надеждой, посмотрел ей в глаза.
— Кому? — прошептала она, непонимающе вскинув брови.
— Люцифере. Когда я верну ее. Я ведь сделаю ее своим регентом вместо Изабель.
— Нойко…
— Ты будешь ей служить? — повысил он голос, отстраняясь.
— Но это невозможно, Ной, она же мертва!
— Будешь?! — громче спросил он. — Ответь! Ответь честно!
Кирана опустила глаза, вздохнула, вспоминая сумасбродную ангелицу, буквально полностью состоящую из упорства, воли, силы и безумия. Как вспомнила и то, что раньше была готова отдать за нее жизнь.
— Будешь?! — он стоял над ней, сжимая кулаки, и тяжело дышал. Он верил, что вернет женщину, статуей сторожившую ее кабинет. Верил, что она будет править. Верил, что Киране придется сделать этот выбор. Нет, не верил. Знал.
— Буду.
Всполохи огня сгущали тени. Сама тьма леса хищно скалилась, по кругу обходя лагерь. Выжидала, когда добыча уснет крепким сном или хотя бы бросит свою затею. И тогда можно будет накинуться на заячьи тушки, уже успевшие остыть. Можно будет ухать, фыркать и выть над ухом, не давая спать ни часа, ни минуты. Можно будет, дьявольски хохоча, высыпать на голову несчастного тысячи кошмаров.
Берингард медленно поднялся, посильнее укутался в плащ из медвежьей шкуры и отошел в темноту, заслонив спиной огонь. Во мраке лиловые звезды светили ярче. И ярче их всех — звезда Самсавеила на востоке. Если идти строго за ней, то неизбежно попадешь в Райский сад. Так говорили ангелы. Чушь. Но одно было верно — эта звезда указывала дорогу к городу ангелов, к замку императрицы Изабель. Звезда вела в Имагинем Деи. К Берси.
Сверившись с небом, он вернулся к костру, сел на упавшее дерево и принялся дочерчивать круглую карту ножом по земле.
Вроде все было верно — за западе, в краю Осьминогов, бухта. Говорят, солнце всегда садится в море и эту красоту не передать словами. Врут, поди. И про море — воду без конца и края. И про солнце, тающее на горизонте, будто масло на сковороде.
Зато на востоке, тут уж точно без обмана — горы. И стоит только подойти к ним, приблизиться, голову задрать, пытаясь углядеть вершины, как дух захватит. А там, на самом верху, почти в небесах, ангелы. Живут в своем городе, словно муравьи крылатые, посылают своих чудовищ по весне за чужими детьми, вершат дела, судят, Конфитеор треклятый от лепры выдают и думают, что их вера в Самсавеила кого-нибудь спасет.
