Длинную лекцию по военной психологии и причинам вспыхнувшей войны попытался прервать один из монахов, сидящий в позе лотоса на облаке. Он подлетел совсем близко и пустил из вытянутой руки в сторону командира несколько молний. Довольно точно очередь легла совсем рядом, вызвав череду взрывов.
— Да стреляйте же в этого болвана. Эх, вы, упустили… Короче, через двери портала вы вошли на войну, через них вас всех в ближайшее время и вынесут ногами вперёд. Это так же точно, как то, что я воевал на Луне, — закончил речь Коршун и закричал так, что все мы вздрогнули: — Панцирники, по местам! Вы что, ещё не видите, что началась атака?
Совершенно невозмутимо стойкой фалангой мы прошли метров сто вперёд и остановились на вершине высокого холма. Следом за нами поднялись и ополченцы.
Коршун оказался прав. Скоро я услышал быстро приближавшийся гул. Тёмная волна, подобная тем, что рождает в бурю океан, катилась на нас с вершин гор.
— Всё, нам конец, — застонал сзади один ополченец.
— Что это? — глухо спросил орк.
— Монахи — небожители вызвали к жизни всех захороненных в округе зомби и направили их ярость на нас, — пояснил срывающимся голосом бородач.
Я присмотрелся сквозь дырочки в шлеме, и вздрогнул. Все те писатели и кинорежиссёры, что брались за тему, понятия не имели, как выглядят зомби. Они не были плотью и кровью от людей — они являлись новой, совершенно отличной от нас, расой. Нужно признать, что более устрашающих существ я никогда до этого не видел.
Те создания, которых я мог рассмотреть сейчас, в какой-то степени напоминали своим видом человека, оттого казались намного страшнее любых выдуманных монстров. На какой-то поре разложения процесс останавливался, и кожа преобразилась в нечто твёрдое, тёмное и упругое, разбитое на выпуклые квадратики. Остатки лохмотьев свисали с искорёженных игрой тёмной эволюции тел. Обрывки тканей больше не нужны были ожившим мертвецам, мало того, по своему порванные штаны, рубашки и блузки тяготили их и мешали движению.
Кожа плотно втянулась внутрь, облепив кости. От невообразимой худобы глазные яблоки выдавились вперёд внутренним давлением от газов разлагающейся плоти и с трудом удерживались на положенных местах веками. Таким же образом и обескровленные губы спрятались вглубь рта, выдвинув вперёд крупные, почти освободившиеся от дёсен, давно не чищенные зубы.
Самым страшным и отталкивающим для меня было то, как двигались твари. Совсем не так, как совершали привычные телодвижения люди или другие какие-либо представители животного мира. С невероятной скоростью не бегом, а немыслимыми прыжками преодолевали они разделяющее нас расстояние. Тёмный и беспощадный вал живых мертвецов катился всёсокрушающим тайфуном к нашему холму. То из тёмной массы показывалась оскаленная голова, то вытянутая рука. За собой они не оставляли ничего живого. Трава втаптывалась в землю, деревья валились по мере приближения, от не успевших взлететь птиц в воздух поднимались перья.
