— А я не спрашивал, — бормочет Уэс, жуя и доставая из банки морковку.
— А где твои родители? — интересуюсь я, все еще пытаясь собрать все кусочки воедино.
Уэс отбрасывает влажный оранжевый овощ.
— Я никогда не видел своего отца, а моя мать за решеткой.
— Вот черт. Мне жаль.
— Не надо. Она заслуживает худшего, — говорит Уэс бесстрастным голосом, пока выуживает картошку.
— А братья или сестры?
Его раздраженные глаза впились в мои, но только на секунду, прежде чем он вернулся к своей еде.
— Нет.
— Тогда почему…
Уэс резко вскидывает голову.
— Я вернулся, потому что в детстве нашел здесь бомбоубежище. Ясно? Там, в лесу, — он делает глубокий вдох через нос и выдыхает. Когда парень продолжает, его голос становится чуть менее агрессивным. — Мой план состоял в том, чтобы найти его сегодня днем, после того как раздобуду припасы… Вместо этого я упустил световой день в поисках твоей задницы.
Мы с Уэсом одновременно выглядываем на улицу. Темно-синяя пелена упала на небо, закрывая и пряча наш закат. Вот, о чем он говорил. Я знаю — чувак хотел уколоть меня, но вместо этого, мне так хорошо.
Уэс предпочел найти меня, а не укрытие.
Я смотрю на его профиль, а он снова на банку, которую держит в руках. Мне хочется протянуть руку и провести пальцем по его идеальной переносице. А еще — провести пальцем по сильной челюсти и почувствовать шершавость вечерней щетины. Хочу нажать пальцем между его пухлыми розовыми губами и позволить ему кусануть его, если он захочет.
Так что, если Уэс думает, что я ему нужна, я решительно настроена доказать ему, что он прав.
Холод пронизывает мое тело, когда остатки солнечного тепла исчезают вместе с красками неба.
— Я сейчас вернусь, — говорю я, запихивая в один из мешков вяленую говядину с тропической смесью и ползу к лестнице.
Уэс не спрашивает, куда я иду, но его взгляд — молчаливое предупреждение. Если снова попытаюсь бежать, он меня найдет. Стараюсь не улыбаться по этому поводу, пока не оказываюсь на полпути вниз по лестнице.
ГЛАВА VIII
Уэс
Отличная работа, придурок. Ты опять заставил ее бежать, мать твою. Смотри, вон она.
Я сажусь и наблюдаю, как закутанный в толстовку силуэт Рейн дает спринт через задний двор и исчезает за углом дома, как будто не может дождаться, чтобы ускользнуть.
Может, ей просто нужно пописать.
Так, если она не вернется через шестьдесят гребаных секунд, я пойду за ней.
Спустя тридцать пять секунд слышу звук разбивающегося стекла.
Я рванулся вперед, готовый выпрыгнуть из этого долбаного домика на дереве и посмотреть, что там происходит, но прежде чем успеваю добраться до лестницы, внутри дома зажигается свет. За ним следует еще один, и еще один. Я качаю головой и плюхаюсь обратно на свое место.
