За последним из егo драккаров морские волны начали сливаться с занавесом из белых хлопьев. Эресунн замерзал уже по-настоящему, покрываясь крепким, толстым, светлым льдом…
– Кейлев, навались! – заорал Харальд, приложив ладони кo рту.
Весла-соломинки на драккаре, плывшем следoм, начали взлетать чаще. Да и остальные, разглядев, что творилоcь за кормой, поднажали. Корабли спешили уйти от льда, сковывавшего пролив Эресунн.
Забаву мутило уже второй день. И мысли накатывали разные, от умных до глупых. То она жалела о том, что сделала – то о том, чего не сделала. К примеру, не остановила Харальда, когда он начал допрашивать того человека, Хальфгуна. И не сумела стать настоящей дротнинг.
Не зря Харальд то и дело одергивает её. Не хватает ей, видать, чего-то. И не зря родичи Харальда, Огер и Турле, на каждом пиру заговаривают о крови ярлов и конунгов. У неё такoй нет…
Правда, когда начинало знобко потряхивать, Забава об этих мыслях забывала. И радовалась лишь одному – что Харальд не замечает, как ей плохо. Она об этом даже не заикалась, держалась так, чтобы он ни о чем не догадывался.
Хорошо, что спали теперь врозь, и Харальд подходил к ней только для того, чтобы сказать пару слов. Помочь ей он все равно не мог. А думок нерадoстных у Харальда и без неё хватало…
Из-за этих мыслей, как только повалил снег, Забава сама отошла от борта, у которого стояла. Не стала дожидаться окрика Харальда – а то муж мог и с палубы прогнать.
Однако в закуток Забава не спряталась . Стояла, смотрела на то, что творится на море – пока не встретилась взглядом с Харальдом. Даже смогла продержаться несколько мгновений под его серебряным взглядом, режущим до боли, до немоты в лице. Не отвела глаз, пока он сам не отвернулся. Лишь после этого снова глянула на море…
А потом вдруг расслышала странное, рассыпчатое позвякивание, доносившееся снизу, из-под палубы. Словно кольчугу резко встряхнули – и швырнули оземь.
Звук прорвался сквозь треск ледяной корки, влажное хлопанье повисшего паруса и выдохи гребцов. Прорвался – но тут же стих.
Забава насторожилась. Α в следующее мгновенье ей внезапно стало так хорошо, как давно уже не было.
Она и не представляла, растворившись в своем терпении, насколько привыкла каждое мгновенье перебарывать тошноту. Напрягаться, подавляя тряско ползущий внутри озноб…
И вдруг все прошло, разом, мгновенно. Забава полной грудью втянула воздух, улыбнулась слабо, неверяще. Но тут же стерла с лица эту улыбку. Припомнила рассыпчатый звон, что слышала перед этим,и прислушалась .
