— Привет, Гаечка, — помахал ей Глеб. — Рад тебя видеть!
— Ха! Этого хвастуна и лодыря угощаешь! — щелкнула клювом Гаечка. — А меня — такую очаровательную и умную! — тебе и в голову не пришло покормить! Где же справедливость?..
Глеб опять, в который раз удивился, как это ему удается и Гаечку понимать, и Васко де Эльдорадо. Наверное, этот дар от Лазоревого Принца...
Он взглянул на портрет, который Зоечка назвала “Портрет мушкетера”.
Лазоревый Принц, как заговорщик, подмигнул ему с листа бумаги и утвердительно кивнул головой.
Глеб улыбнулся.
— Что ты улыбаешься? — недовольно спросила Гаечка. — Стыдно, наверное, что обо мне забыл?
— А что ты любишь? — спросил Глеб.
— Я же не знаю, чем вы богаты...
— Зоечка, чем мы богаты? — крикнул в кухню Глеб.
— Не поняла, — отозвалась Зоя.
— Чем можно синичку покормить?
— Синички сало любят...
— А у нас есть?
— Есть немножко, — и Зоя вошла к нему. — Вот, несоленое...
— Я тоже безумно сало люблю, — проснулся Васко де Эльдорадо.
— Смотри — пузо лопнет! — презрительно фыркнула Гаечка.
Зоя слов не поняла, увидела только, что они ссорятся:
— Всем хватит, сейчас еще принесу... А потом купаться будешь, Васко де Эльдорадо?
Гаечка подпрыгнула от удивления, зависла в воздухе, трепеща крылышками, восторженно зачирикала:
— Вот на это зрелище я посмотрю! Никогда не видела, как котов купают!
***
Купанье прошло преотлично.
Большой белый таз с водой Зоя поставила рядом с кроватью Глеба, и ему было все хорошо видно.
Гаечка тоже, чтоб лучше видеть, чуть не в комнату влетела.
Васко де Эльдорадо не выпрыгивал из воды, не царапался и не кусался.
Ему стыдно было вести себя не по-джентельменски. Столько глаз на него смотрело! Хотя, конечно, большого удовольствия от купания он не испытывал и часто недовольно встряхивался...
Брызги летели к Глебу. Глеб хохотал, и трогал, и гладил мокрого Васко де Эльдорадо.
Полосатая шерсть, намокнув, плотно облепила его тело, и стало видно, что кот длинный и тощий.
И совсем не величественный. Да и о каком величии речь, если все ребра пересчитать можно?
От прежнего Васко де Эльдорадо остались только пышные усы. Они по— прежнему стрелами торчали во все стороны, свирепо и гордо.
Зоя завернула кота в старенькую простыню, уложила сушиться на кровать к Глебу, в ноги.
Гаечка с веселым писком уселась на окно, распахнутое в сад, хихикнула и обратилась к коту:
— Хочешь, я тебя в нос клюну?
— За что? — удивился Васко де Эльдорадо.
Но на всякий случай лапы из простыни освободил.
