Северцев молча смотрел на меня, а потом отключился.
Я быстро умылся, побрился и натянул самый парадный костюм из тех двух, которые у меня были. Лев, цепляясь когтями, вскарабкался на моё плечо.
— Ну что, крысиная морда, — прошептал я ему, — пора рвать отсюда когти, пока не поздно.
Он пискнул и засопел мне в ухо.
К Северцеву я шёл в приподнятом настроении, которое ничего не могло испортить: ни вчерашнее происшествие, ни ночное сновидение. Даже физиономии журналистов за перегородкой показались мне почти милыми и дружелюбными.
— Ждите, родимые, — помахал я им, — скоро я приду и расскажу свои страшные сказки.
Виктор Павлович выглядел весьма необычно: лицо серое, глаза покрасневшие, точно он не спал всю ночь. Он неразборчиво каркнул приветствие и указал мне на моё обычное кресло. На столе перед профессором я увидел долгожданный пропуск и флешку, выглядевшую подозрительно знакомой. Точно такую я забрал вчера из комнаты Колиера. Перехватив мой взгляд, Северцев взял девайс и повертел в пальцах.
— Это мне передал один коллега, — профессор закашлялся, — себе он оставил дубликат, с которым собирался вас вчера познакомить.
— Я ознакомлен, — коротко ответил я, вспоминая увиденное.
На экране был виден кухонный стол и жареная человеческая рука. Потом к столу подошёл Семён Шаров, глава исследовательского отдела и принялся пожирать конечность. Больше ничего интересного. Хватало и этого.
— Отчего погиб экипаж «Вспышки»? — сам себя спросил Северцев, не поднимая глаз и ответил, — от каннибализма.
— Совершенно верно, — спокойно подтвердил я, — люди пожрали друг друга. То, что вы увидели, ещё не самое страшное. Жуть была под конец, когда поедали ещё живых.
Северцев обхватил голову руками и застонал, точно от сильной боли. Потом едва слышно спросил:
— И вы, — он помолчал, — тоже?
— Я не умею питаться святым духом, профессор. Тем более, два месяца. В своё оправдание могу сказать, что не злоупотреблял, как другие и уничтожил все следы этого ужаса. С чёрными ящиками правда пришлось повозиться.
— О боже! — вырвалось у Северцева, — и вы так спокойно…
Он замолчал, а я только пожал плечами. Ему этого никогда не понять.
— Фил Колиер вчера умер, — сообщил профессор, — мощнейшее кровоизлияние в мозг. Не знаю, как, но это сделали вы.
— Вы правы, — невозмутимо подтвердил я, — могу даже объяснить.
Он ничего не ответил, да я и не нуждался в ответе. Лев стрелой метнулся в сторону клетки профессорской Нюси и та истошно заверещала. Северцев хотел было возразить, но я поднял руку и он смолчал.
