Конечно, нельзя сказать, что моя жизнь была сплошным беззаботным праздником. У меня тоже имелись свои проблемы. Во первых; я совершенно не знал, на какие шиши буду жить дальше. Гонорар за «Ястреба и Шакала» давно был весь потрачен, а денег на кабаки, ночные клубы и подарки любовницам с каждым днём требовалось всё больше. Я уже не мог остановиться. Я слишком сильно подсел на эту красивую, гламурную жизнь. Мой банковский счёт стремительно таял, и иногда мне даже приходилось просить денег у Катьки. Та никогда не спорила и не спрашивала, как я их собираюсь потратить. Лишь молча протягивала пару тысяч кровно заработанных рублей и смотрела мне в глаза с жалостью и сожалением. Так дальше жить нельзя. Не хватало ещё, чтобы новые друзья заподозрили о моём сложном финансовом положении.
Вторая проблема заключалась в том, что мне срочно нужно было написать какую-нибудь новую книжку. Об этом в один голос твердили журналисты на пресс конференциях, поклонники в блогах, а самое главное — мой горячо любимый Виктор Павлович с Кутузовского проспекта. Как оказалось, он был главным редактором издательства, в которое, согласно контракту, я должен был каждые пару месяцев приносить по новому роману. Когда я говорил, что книга ещё даже не начата, Виктор Павлович обычно нервничал и время от времени грозил мне судебными исками. Ситуация явно требовала каких-то действий с моей стороны.
Пытаясь найти выход из этой проблемы, я нашёл в своём доме кое-что весьма интересное. Обычный файл на компьютере со ста двадцатью моими готовыми произведениями. Откуда они там взялись? Кто это всё написал? Почему я ещё раньше не отнёс все эти работы в издательство? С книгами этими у меня, правда, вышел один серьёзный облом. Умножив поначалу их количество на свой средний гонорар, я получил в итоге сумму, которой мне запросто могло хватить до конца жизни. Но не тут-то было. Вы даже представить не можете, как я был разочарован, когда решил на всякий случай проверить по Гуглу названия своих «новых» работ. Оказалось, что все они (включая недавний «Ястреб и Шакал») были уже напечатаны, и деньги за них давно мной получены, потрачены и забыты. Кормушка иссякла. Понятия не имею, как мне жить дальше. Ведь не самому же теперь книги писать?..
Но оказалось, что неприятности мои на этом только начинаются. За что мне всё это? Я ведь только-только начал жить по-человечески. Всё случилось, как гром среди ясного неба. Виктор Павлович, как обычно, позвонил мне ранним утром и сообщил тихим, тревожным голосом:
