… Первыми на берег вывели самых младших девочек. Помощник палача слегка подтолкнул их и поставил на колени. И принялся деловито подвязывать волосы. Одна из девочек громко всхлипывала, вторая беззвучно шевелила губами — вероятно, молилась.
— Мы с Мицунари заканчивали подготовку к вашей встрече, когда все это… началось… На меня упал навес, но Мицунари помог мне выбраться и помчался собирать поисковый отряд. Еле отыскала его: надо было заняться ранеными, их очень много на строительстве.
— Мне это известно, Мицунари. Ты не поверишь, но я тоже получаю от него письма.
Мицунари не ответил, просто продолжал смотреть на Хидэёси широко открытыми глазами.
— Ты всю жизнь ему завидовал. Потому что он всегда был во всем лучше тебя. И даже его болезнь этого не изменила.
— Я хочу с тобой поговорить.
— Так это и есть твоя месть? — Го снова печально улыбнулась.
А сейчас его светлость самолично преподал ему еще один очень важный урок. Никогда нельзя сдаваться, даже если меч уже занесен над твоей головой. Всегда может произойти что-то, что даст тебе верный знак — ты нужен этому миру.
Она обернулась… Лицо, покрытое густой сетью морщин, было мокрым от слез.
Мицунари шумно и судорожно выдохнул и вдруг мелко затрясся:
— Потому что там были враги, Юкинага. Враги, вооруженные копьями и мечами. Ты хороший воин: я лично учил тебя. И я полностью доверял и доверяю Киёмасе. Погибнуть там ты мог лишь по причине своей глупости или слабости. — Нагамаса устало провел ладонью по лицу.
— Киёмаса! Найди воды, и побыстрее. Я тоже умираю от жажды.
— Тяните сильнее, мне не на что опереться ногами.
— Ваша светлость! Перед смертью не лгут. Ваш племянник не был ни в чем виновен, кто-то нарочно подстроил все так, чтобы его обвинили в мятеже. Я совершил ошибку. Ошибку, которую уже никак не исправить.
Начитало светать, и темные окна замка выглядели уютными, словно замок тихо спал, прикрыв уставшие глаза. Хидэёси свернул по дорожке и вдруг увидел в одном из окон неяркий свет.
— Землетрясение — случайность. Но если даже у тебя хватило ума ей воспользоваться, то…
Киёмаса поклонился, взял у Хидэтады чашу, зачерпнул сакэ и, держа чашу в обеих руках, поднес ее Нэнэ.
Хидэёси попытался упасть перед ней на колени, но матушка крепко держала его ноги. И он почувствовал, что она вытирает их рукавами своей одежды. Он наклонился и с ужасом вскрикнул — его босые ноги по щиколотку покрывала кровь.
— Вот, выпей и успокойся, — Го протянула Тяте чашку и покачала головой, — надо позвать служанку, чтобы убралась.
