— Надеюсь, ты не забыл, для чего я тебя к нему отправлял?
— Что он говорит?
— Молодец Като Киёмаса! Он у нас величайший полководец столетия! Он взял Чинджу! И, разумеется, был готов двигаться дальше! Без припасов! Без войска! Один! С копьем наперевес и моим именем на устах!
— Заревешь — в следующий раз ее сломаю, — Киемаса не уточнил, что имеет в виду, руку или палку, но мальчик быстро закивал, явно сдерживая слезы, и поднялся на ноги.
— Ваш завтрак, господин.
— Он говорит, что из пятерых синоби, сопровождавших нас, погибли трое, а один ранен.
Тот отрицательно мотнул головой.
— Ты поняла? — Киёмаса повысил голос, хотя то, что рыдания прекратились, обрадовало его.
— Ваша светлость, все в порядке. Из тех, кто напал на нас, — десять убиты, остальные разбежались. Кто-нибудь еще выжил кроме тебя? — снова обратился он к синоби.
— Хидэтада-а! Эй! Хидэтада-а! — голос господина Хидэёси прозвучал совсем близко. И Хидэтада облегченно улыбнулся.
Снова появился слуга, на этот раз уже другой. Быстро проскользнул под заплетенную лианой арку, поставил на столик поднос и также быстро скрылся. Хидэёси приподнял голову и внезапно расхохотался так, что из его глаз брызнули слезы:
Он повернулся к синоби и внимательно на него посмотрел.
— Что это за… — он наморщил лоб, — женщина, какого ёкая ты рыдаешь? Боишься?
— А ну-ка, Хидэтада, слезай с коня! Эй, остановитесь!
Он поднялся, оттолкнув тело девушки в сторону и протискиваясь сквозь ветки. Похоже, они оказались в ветвях кроны упавшего дерева.
— Плохо, — болезненно поморщился Хидэёси и кивнул в сторону.
— Ты слишком недоверчив, Мицунари. Тебе везде мерещатся то заговоры, то обман, то мошенничество. Что еще придет в твою голову? Что Хидэтада пытается отравить меня своим чаем? Или, пользуясь правом носить оружие наедине со мной, перережет мне горло и тайно сбросит тело в реку?
Хидэёси рассмеялся и похлопал Мицунари по щеке.
— Ваша светлость… Прошу, умоляю вас, разрешите мне всецело расследовать это дело. Может, вы и правы, и я гоняюсь за туманом, но что если я не ошибаюсь в своих подозрениях?
— Отнесешь воды его светлости. И держись поблизости. Смотри внимательно. Если его светлость прикажет принести чайные приборы — потом возьмешь чашку, из которой он пил, и отнесешь моему лекарю. Все запомнил?
— Нет, ты посмотри на это, Мицунари. Светлая мысль не напиваться перед визитом ко мне даже не посетила его голову. Подумай об этом на досуге.
— Я вдова, господин, — женщина пригнулась к самому полу, словно прося прощения за свои слова.
