Тем временем Иэясу закончил с обедом и вытер рот салфеткой, которую ему, с глубоким поклоном, подала совсем юная служанка в простом голубом кимоно. Иэясу улыбнулся девочке, отчего та покраснела и смущенно отошла в сторону. А Иэясу откашлялся:
Оба юноши молчали, опустив глаза. Вопрос Иэясу не требовал ответа. А его лицо стало серьезным.
Обед прошел в полном молчании. Юкинага не чувствовал ни голода, ни вкуса пищи, но ел старательно, чтобы не обидеть хозяина. В голове было тесно от мыслей. Неужели это все?.. Так просто? Передать отцу приглашение на разговор? Не важно было, о чем господин Иэясу собирался с ним говорить, важно лишь то, что решение о наказании он предоставляет принять семье Асано. А значит, отношениям их семей ничто не повредит. Юкинага был озадачен. Неужели Хидэтада настолько безразличен своему отцу, что поддерживать дружбу с семьей Асано важнее? Или?.. Возможно, он, Юкинага, чего-то не понимает? Он сам слышал, как господин Токугава отругал сына, хотя в произошедшем не было вины Хидэтады. Теперь Юкинага просто терялся в догадках. Впрочем, даже в мыслях невежливо вмешиваться в дела чужой семьи.
— Не заслужил?! Ты что, действительно думаешь, что я ничего не знаю?! Да весь замок только об этом и говорит!
— …Но вы, мальчики, с честью прошли это испытание. Ваша дружба выдержала его, а чего стоит дружба, не проверенная разладом? Поэтому у меня нет никаких причин наказывать никого из вас. А вас, господин Юкинага, я должен поблагодарить за тот урок, который вы преподали моему сыну. Я уверен: он отлично его усвоил. Ведь так, Хидэтада?
— Вы пришли.
Иэясу замолчал. Стояла полная тишина, даже служанка, тихо сидящая у дверей, замерла, словно раскрашенная хорошим художником статуя. Иэясу прикрыл глаза, вслушиваясь в эту тишину, а потом его лицо озарила добрая и ласковая улыбка:
Как же жестоко он ошибался, позволяя своему чувству одиночества разделить их. Ведь где бы ни был Хидэтада, что бы он ни делал — он был, есть и останется Токугавой. Сыном своего отца, частью семьи. И есть ли разница, какое расстояние их разделяет? Да, он всегда прекрасно понимал, что, находясь при дворе его светлости, он — глаза, уши и руки своего отца. Но не понимал того, что они оба — на самом деле части одного тела, имя которому — род. Род Токугава.
— Я боялся предстать трусом и слабаком в глазах своего старшего друга. Опытного и умелого воина.
Хидэтада уже почти успокоился и взял себя в руки. Возможно, стоит попытаться что-то объяснить этому несдержанному хаму. Если он придет в себя, пока они идут. Но объяснять не хотелось. Если этот Асано настолько туп, то в объяснениях нет никакого смысла. Только еще больше позора… И если он посмеет еще раз нанести оскорбление — получит свои слова себе же в глотку.
