— Какой еще корабль? — на мгновение управляющего Хаабо охватила безумная, нелогичная надежда: спасительный фрегат из Метрополии прибыл задолго до назначенного срока.
За спиной коротко, переливчато засвистели. Держа готового атаковать альяса на прицеле, охотник бросил мимолетный взгляд через плечо.
Сайнжа успел схватить карабин и предупреждающе крикнуть. Перед переправой он, по въевшейся в кровь привычке, загнал в стволы два патрона. Прицелиться толком не успел, выстрелив поверх голов лаймеров.
— Ты помог моим собратьям вовсе не из жалости.
Свистя как паровозный двигатель, черный атаковал, без видимого усилия сиганув через собрата и на излете достав шарахнувшегося охотника выпадом уцелевшей лапы. Когти альяса проехались по предплечью человека, с легкостью раздирая мышцы. Сайнжа взвыл сквозь зубы, обреченно сознавая — пусть он продержится дольше, чем обычный человек, прежде чем рука начнет неметь и терять чувствительность, но звери рано или поздно возьмут над ним верх. Неужели все? Вот так просто?
— Рудольфу надо было согласиться. Хотя бы для вида, чтобы выиграть время,— рассудительно произнесла Фелиция. — А он обругал Чвеззу и наотрез отказался. За дверью караулили таульгар, по слову доктора они схватили Йонге. Сканорих обещал бросить его в камеру с яйцами, если Рудольф продолжит упорствовать в своей человеческой глупости. Он, Чвезза, слишком долго закрывал глаза на наше вольномыслие, делая вид, что не раскусил наших примитивных хитростей. Отныне на борту «Мерцающей» все пойдет по-другому. Он оказал хумансоо величайшую любезность, они отплатили черной неблагодарностью. Он поступит с нами так, как сочтет нужным. Чтобы мы не испытывали сомнения в его словах, он выломал мне вторую кисть.
«Отправляясь работать в Хаабо, я знал: меня ждут нелегкие испытания, — подбадривал себя Боумантессе. — Лишь в преодолении трудностей закаляется характер достойного сына Таульги... Почему именно в мой срок службы на Лаймерину повалили незваные гости? Охотник, который не убивает заказанную добычу, а приручает, агрессивный сканорих... Впрочем, после инцидента на Ракайе за ними закрепилась устойчивая слава малость тронутых рассудком. Могу поспорить, этот не составляет исключения».
Что-то живое настойчиво трепыхалось внутри Фелиции, прокладывая себе путь — и вот оно высунулось наружу. Оскаленная слепая морда, длинный череп, сплющенный с боков. Цепляясь еще неотвердевшими когтями, подтягиваясь и судорожно извиваясь, новорожденное создание выползло на свет из рассевшегося и опавшего чрева суррогатной матери, оставляя за собой тянущийся липкий след. Будущие роговые пластины торчали из спины коротенькими толстыми обрубками, шипы и выступы пока не прорезались. Казалось, достаточно одного сильного удара рукоятью револьвера, чтобы превратить череп альяса в месиво окровавленных осколков.
