— И что с этим делать?
— А твои друзья? Что случилось с вами потом?
Теперь управляющий неловко топтался в крохотной приемной доктора, по сути, в выгороженном холщовым полотнищем уголке госпиталя, куда вместились стол, хлипкие раскладные стулья да шкаф с книгами и лекарствами. Йиюмбике задерживался, до таульгар долетал его раздраженный голос. Доктор препирался с пациентом, настаивая, что тому далеко до выздоровления. Больной, из горняков-хумансоо, надрывно возражал: компания не настолько щедра, чтобы оплачивать работнику время, протраченное на больничной койке. Еще и штраф от души впаяют. Будто он нарочно под эту треклятую вагонетку сиганул, кости себе переломать. Гляньте сами, доктор — нога сгибается? Сгибается! Махать кайлом ему покамест не по силам, но катить тачку с отвалом — завсегда пожалуйста. Доктор, ну войдите в положение! Шлепните печать, допустите в забой. Я сюда заработать вербовался, а так вообще без штанов останусь!
— У вас есть убедительные доказательства тому, что личность по имени Фелиция пребывает именно на Лаймерине?
Два ствола карабина слаженно рявкнули. Черная тварь шарахнулась в сторону, уйдя с траектории полета пуль. Белый альяс утробно взвыл, размашистым выпадом хвоста подсекая ноги человека.
— Никто тебя не тронет, — заверил девушку Вольный. — Успокойся.
— Доброго дня присутствующим, — прозвенел тонкий, режущий ухо голосок. — Извините, мы без приглашения…
Русло реки делало огромный плавный поворот, нанеся длинную песчаную отмель, шагать по которой было куда удобнее. Покрутив носом, Корноухий спросил, нужно ли переправляться на другой берег. Мол, именно здесь будет подходящее место — спокойная вода, неглубокое дно. Дошагаем вон до тех мелких островков, с них без труда доплывем до берега. Вон туда, где большой откос. Может, он подойдет для стоянки?
Охотник успел сгруппироваться и упасть, ничего себе не сломав, но шлепнулся в опасной близости от белой зверюги. Та взвилась в тяжеловесном прыжке, норовя приземлиться растопыренными лапами на человека и пригвоздить того к земле. Перекувырнувшись, Сайнжа выскользнул из-под яростно шипящего альяса, уклонился от выпада щелкающей челюсти, исхитрившись полоснуть зверюгу по морде стремительно крутящимся диском. Белый отпрянул, дергая головой и пытаясь сгрести удирающего человека когтистыми лапами.
Минувшим днем он вернулся к заболоченному берегу реки, туда, где в последний раз засек промельк черного силуэта удирающего зверя. Вброд перебрался через мутную теплую воду, порыскал туда-сюда и вскоре обнаружил глубокие отпечатки лап с бороздами невтянутых когтей. Подстреленная тварь уходила к восходу, теряя зеленоватую кровь или что там текло в ее жилах. Сайнжа приметил фосфоресцирующие капли на разлапистых листьях местного папоротника, подцепил одну кончиком пальца и осторожно попробовал на вкус — кислая, аж скулы сводит. Что ж, теперь ему известен вкус крови противника, его обличье и запах. Достаточно прижмуриться и втянуть воздух, чтобы уловить эту мерцающую струйку, предстающую внутреннему оку подобием зеленоватого дымка с кровавыми прожилками.
