— Расхищение имущества объединенного концерна хумансоо и таульгар влечет за собой эскалацию конфликта между похитителями и объединенными силами Фузии, — преодолевая накатившее оцепенение, твердо выговорил Боумантессе. — Шахта Хаабо вверена моему попечению. Разумеется, мы будем возражать и оказывать сопротивление любым попыткам заимствовать нашу добычу. Вы заявили, якобы вам нужна только автоматон и ее... э-э... отпрыск. Вы заполучили то, к чему стремились. Усмирите ваших тварей и покиньте Лаймерину.
Альясы зарычали, с сухим треском ударяя друг друга головами и взрывая землю. Выглядевшая полностью обессиленной и готовой вот-вот испустить дух Фелиция перекатилась на спину и осталась лежать, вперив стеклянный гаснущий взор в небо Лаймерины. Под окутывающими автоматон замусоленными тряпками отчетливо проступило то, чего Сайнжа сразу не заметил — выпяченный куполом живот.
Анкис, помощник управляющего.
— Мне говорили, раньше тут поблизости было поселение, — Сайнжа тоже всецело ощущал дразнящую близость ревущей, клокочущей воды, тысячелетиями прогрызающей себе дорогу, неудержимо стремящейся вперед и вперед, круша все на своем пути. — Можно туда попасть?
— Босс, мне ящериц на ухо разболтать, охотник правда вернуться? Там с неба корабля спускается. Здоровая такая.
Пригибаясь и держа нож наготове, Сайнжа забрался внутрь, едва уместившись в тесном маленьком шлюзе с множеством труб малого диаметра, тесно уложенными по потолку и вдоль стен. В переборку была врезана толстая круглая дверь, запирающаяся на поворотный рычаг, но сейчас стоявшая нараспашку.
Тлеющие остатки кораблей еще сыпались горячим дождем на причал и в мутную стоячую воду заводи, когда с борта сделали выстрел вверх, метя в наблюдательный аэростат. Троица слаиков в корзине сделала верный вывод, за миг до поражения с пронзительным визгом отважно сиганув с высоты прямиком в заиленные глубины. Шар над их головами с хрустом порвался по швам, выпустив облако газа, занявшегося прозрачным зеленоватым пламенем.
Спустя почти декаду охотник с Найхави (которого Боумантессе в глубине души полагал давно и безнадежно принявшим смерть от клыков хищных тварей) вернулся из рискованного странствия по Великим лесам Лаймерины. Выглядел он хмурым и изрядно потрепанным, и вдобавок нес на руках малорослого человека. Когда Вольный заботливо усадил живую ношу на одну из табуреток, доктор Йиюмбике удивленно прищелкнул языком. Вместо окровавленных трофеев охотник приволок из джунглей женщину-хумансоо — взъерошенную, испачканную, в драном платье и с противоестественно раздутым животом.
