Напрягшись, раненый сел. Керай поддержал его:
- Не торопись, скоро вставать будет проще.
- Мне нужно идти.
- Ты свалишься через десяток шагов, - грубо перебил лекарь. - Никуда ты не пойдешь. Я не позволю пустить мои старания под хвост верблюду.
- Я уязвим, дитя пустыни. Мне нечем заплатить Хатай-ле, и нет сил найти плату. Мои воины мертвы, мое племя - пепел.
- Разве ты не видишь, брат? - вмешалась Сатхи. - Он сокрушается не об умерших, а о том, что ему некого скормить старой бестии.
- Когда новолуние? - спросил шаман.
Керай бросил на сестру предостерегающий взгляд:
- Через пять дней.
Тху-ва не заметил этого и отрешенно повернул голову к двери - сквозь щель в хижину сочился шафрановый полдень.
Шаман понимал, на побережье ему не скрыться от гнева Хозяина Приливов, и знал, что, если не заплатит, договор будет разорван, и Хатай-ле не успокоится, пока не сожрет должника. Изгнание и смерть одинаково страшили беглеца, но больше всего Тху-ва боялся ослабеть и навсегда потерять дарованное покровителем могущество. Пять дней... За пять дней шаман мог бы найти ребенка, женщину или калеку - ни с кем другим он бы не справился - и отдать Хатай-ле долг.
Мысль придала Тху-ва сил.
Шаман сбросил со своих плеч руки Керая:
- Дай мне уйти!
Сатхи подалась вперед, как готовый броситься на добычу каракал, и Тху-ва увидел на руках женщины когти, а на ее скулах - золотистую шерсть.
- Вы не знаете ничего ни обо мне, ни о моем племени.
- Мы знаем больше, чем ты думаешь, найденыш, - прорычала морридаи. - Мы знаем, кто такой Хатай-ле. Он не дух и не покровитель. Он - бестия, голодная тварь, которая жрет других, чтобы протянуть подольше.
Керай отвел от раненого глаза:
- Мы можем рассказать, если попробуешь поверить.
Тху-ва задумался. Он не был так ограничен и упрям, как Бутей. В мирные дни шаман отправлял воинов к большим городам выменивать оружие на перламутр и жемчуг и потом, поскольку сам не мог надолго покидать деревню, расспрашивал об увиденном. Забредавших на земли племени ученых чужаков Тху-ва приглашал к себе в хижину и внимательно слушал их истории. От путешественников шаман узнал, что привычные ему обычаи кажутся другим народам жестокими, что на востоке живут крадущие лица чудовища, а на севере - повелевающие стихиями колдуны, что есть края, подобные оазисам, и поросшие цветами острова, рассеянные в океане бусинами порванных ожерелий, что существуют боги, не требующие человеческих жертв, и добрые духи.
