Стоило мне произнести её имя, как между нами повисла тишина, сквозь которую было отчётливо слышно его тяжелое дыхание.
Заставляю её ответить. Заставляю двигаться навстречу, и уже через пару секунд Даяна начинает подчиняться моему напору. Начинает целовать с таким же лютым голодом, от которого у меня уже давным-давно ломит кости и выкручивает суставы.
И не потому, что не хочу этого, а потому, что хочу настолько сильно, что должен снова вернуть контроль над взбесившимся телом! Потому что ещё немного — и этот петтинг превратится в скачку на выживание.
А вот здесь Лаура на самом деле оказалась права, поэтому мне оставалось просто вернуться к телятине, дожидаясь возвращения Даяны в компании этой высокомерной твари. Стараясь не смотреть на часы, я продолжал ковыряться в своей тарелке, отсчитывая минуты до того, как мы с бемби сможем оставить Epicure, спасая вечер хотя бы в номере гостиницы.
— Ещё бы! — нервно усмехается и театрально взмахивает руками. — Всё именно так, как и говорила Лаура!
— Не твоё дело, — облокотился на спинку стула, нетерпеливо посматривая на двери. — Если я хочу ужинать с Даяной, значит, буду ужинать с Даяной. И нечего лезть туда, куда тебя не просят, — прорычал, нетерпеливо выстукивая по столу. — Чёрт, ну и где она ходит?!
Допивая очередной бокал шампанского, накручивая прядку на тонкий палец, она смотрела на огромную картину, разглядывая прыгающих собак. Большая грудь практически выпадала из откровенного лифа, когда Лаура продолжила ёрзать на стуле, закидывая ногу на ногу. И это выглядело настолько дешево и вульгарно, что впервые за время нашего знакомства она показалась мне не более чем простой шлюхой.
— То есть ты хочешь сказать, что это не так?
— Преподать тебе небольшой урок смирения.
— Ну… Это было достаточно легко. Всего обзвонила все самые лучшие рестораны, и оказалось, что мой дорогой Николас Прайд зарезервировал столик в Epicure.
— Ну, пожалуйста, Ник… — попросила она дрожащим голосом.
Пусть завтра её кожа будет зудеть от сладкой боли, а тело дрожать оттого, какое удовольствие она испытает. Испытает его здесь! Со мной! И больше ни с кем!
— Что значит — оставила ресторан?!
Я провожу ими по вибрирующей ямке. Ловлю неистовый пульс. Впиваюсь в него зубами и втягиваю в себя с поцелуем. Моя малышка дрожит как хорошо натянутая струна. Извивается вокруг меня и звенит приятной мелодией, отдаваясь эхом в иступлённом разуме.
— Конечно не так.
Даяна терзает мои губы, пытаясь вытянуть из меня последние крохи жизни. И мы практически задыхаемся в этом совершенно ненормальном поцелуе. Таком ненасытном! Жадном! Пылком! Словно мы с ней всего лишь подростки, которые и вовсе никогда не целовались, а теперь впервые дорвались до чего-то по-настоящему потрясающего!
