«Ну, погоди!» — пронеслось у меня в голове вслед злопамятной монашке.
Помощников пришлось отпустить домой сушиться и греться, и в Управление яотправился уже в одиночестве. Рассадив задержанных заклинателей по разным допросным — кроме меня в Конторе следователей уже не было — и переходя из одной в другую, я быстро подтвердил, что главным в банде теологов был именно тот самый приятель Андреса Ковальтса, свалившийся в обморок при виде вызванного им демона. По словам товарищей, этот богослов по имени Коль Пертц славился тем, что у него всегда водились деньги, выпивка и, что интересно, запрещенная во всем королевстве дурман-трава. Последнее стало очередным штрихом не самым лестным образом характеризующим богословов. По крайней мере, я мог бы сказать, что маг ею увлекшийся, должен был о магии забыть, но для теологов та, видимо, служила источником божественных откровений. Не удивительно, что находились вдохновленные дурманом недоумки, идущие, употребив наркотик, на различные авантюры.
— Видение мне было, видение! — исступленно настаивал Коль Пертц, глядя на меня мутными глазами честного идиота. — Сам святой Софоний ко мне приходил!
— Софоний?! — я так и знал, что между этими двумя делами была связь! — Когда? Где?
— Так это, на той неделе, в пятницу! Шел я по берегу Высьего озера, место там у меня потайное было для…. для прогулок, а тут он как вышел передо мной! — студент-богослов широко раскрыл глаза, словно заново переживая увиденное. — Я думал стрекача дать, а он как заговорит: «Стой, отрок! Прими мое благословение!». Я как положено, колена преклонил, а старец снова молвит: «Езжай в Глорихейм, призови мне порождение из преисподней, чтобы я мог заново от скверны грешников очистить!»
— Прямо так и сказал?
— Ну да, и адрес дал.
— И ты сразу согласился?
— Так святой же! Он сказал, что избран я, денег оставил и еще обещал. Да и прав он, что скверны вокруг развелось немерено! За бутылку можжевеловой уже полдуката дерут, исчадия!
— А как выглядел твой святой?
— Так как на картинке в житие! Точь-в-точь! Поэтому, я его сразу и узнал!
«На самом деле идиот или так искусно притворяется?»
Мог ли некто, зная о недалеком уме горе-студента и слабости его к дурман-траве выдать себя за этого святого Софония и внушить слабоумному то, что требовалось этому самому некто? Ответ на этот вопрос был положительный, и даже кандидатура на должность этого «некто» имелась. Вот только зачем магистру Кельпиру нужны были демон и маска? Ради того самого доклада? Аргумент, конечно, был слабый, да и чересчур активно наводил меня на эту мысль дядюшка магистра — не мешало бы того самого проверить. К тому же, если Кельпир получил маску и, наверняка, уже знал, о провале затеи с демоном, то почему до сих пор не покинул Глорихейм? Да, вопросов все еще было больше, чем ответов. Поэтому, допрос магистра ни откладывать, ни, тем более, отменять было нельзя — да и мне самому любопытно было взглянуть на это молодое богословское дарование.
