- Я не …
Олег завел мотор, порадовался безотказности хомяка, спокойно простоявшего все это время на улице и заведшегося с полпинка, и наконец-то выдохнул.
Опять неконтролируемо полились слезы. Как он мог? Что это за человек, совершенно ей незнакомый!
Олег двинулся следом, даже не особо скрываясь.
Взгляд у мамы наметанный, все-таки двух дочек воспитала, могла и обратить внимание на отсутствие колгот, искусанные губы и да, черт возьми!
Вот только даст Марине все то, чего она хочет сейчас.
Марина резко обернулась, посмотрела на чужака. И замерла.
А вот это уже интересно.
- Это тебя не … С какой стати вообще… - Марина честно пыталась рассердиться, потому что явно было, на что, но не могла.
Марина огляделась, порадовалась стулу, скромно спрятанному в углу, присела. На кровать садиться она не собиралась ни при каких условиях. Сложила дрожащие руки на коленях. И стала ждать, пытаясь собраться с силами и включить голову. Больше она ничего не могла сделать в этой ситуации.
Хлопнула дверь.
И никуда не денешься!
И отдавалась так сладко, так полно!
- Не, мужик! Мужик! Я все понял! Всеоооо!!!
Не оглядываясь. Привычно надевая на лицо улыбку. Сжимая в руке сверток.
Потом выпинул имевшего уже бледный предобморочный вид мужика в коридор и закрыл дверь на ключ.
А потом…
Ощущения оглушают. Так, что даже приходится застыть на какое-то время, пытаясь сделать вдох, чувствуя, как от узости и жара плавятся мозги, как колотится сердце, как каменеет напряженный живот. А эта ведьма еще и в глаза ему уставилась своим светлым, ошарашенным, испуганным взглядом. И дышать становится нечем. И не хочется даже, потому что, кажется, любой, даже самый маленький вздох нарушит эту связь, эту, бля, беспроводную настройку передачи данных! Но затем она легко и неуверенно сжимает пальчики на его груди и приподнимается, даря новые, нереально кайфовые ощущения, продирающие все тело дрожью. И Олег срывается, стискивая ее бедра, чтоб не двигалась, чтоб никуда не делась, вбивается в нее снизу жестко и грубо, до боли, до жалобных стонов. Дышит жадно и прерывисто. Ею. Ее кожей, ее волосами, ее возбуждением, слаще которого нет ничего. И кончает, не дождавшись ее ответной дрожи, наплевав на то, что дамы вперед, потому что невозможно, просто невозможно сдерживаться!
- Не хочешь говорить, - Катя пересела к ней ближе, - так я сама скажу. А вспоминаешь ты, подруга, как он на тебя смотрел. Как трогал. Как улыбался. Как тра…
И он выяснит, что.
