Но Олег мог сходу назвать примерно десяток людей, которые тоже впахивали, учились и держали нос по ветру. И сидели на жопе ровно, без малейшего просвета.
- Ты пойми, матрешка, я, в принципе, могу эти бабки вкинуть. Как это… Теоретически, во! Но! У меня столько налика нет сейчас, и за неделю я нихера не найду. И, понимаешь, тебе нихера не лучше, если ты мне будешь должна, кукла. Потому что я долг возьму по-любому. Нельзя по-другому, братва не поймет. А я не хочу брать с тебя. Поебаться с тобой, конечно, клево, наверно, но это ж на разок. Не на постоянку. Слишком ты для меня чистая, я по шмарам больше. Да и не надо тебе рядом со мной. Целее будешь. Короче, мой тебе совет, ищи своего мужика и тряси с него бабло. Пусть машину продает, квартиру там, занимает… Потому что через неделю Шмель с тебя спросит. И да, - он наклонился ближе, пугая Марину внезапно пустым и тяжелым взглядом, - не вздумай когти рвать. Потому что тогда не только Шмель за тобой придет, но и я. И я, бля, не буду таким ласковым и добрым.
- Да? - Миша покосился на нее, вздохнул, - не кипишуй, цела твоя женщина. Киря приносит свои извинения за происшествие. - В трубке что-то отрывисто рявкнули, Миша усмехнулся, - да нахуй твою охрану. Если б я не успел, порезали бы девчонку на ленточки. Я уж довезу.
Боже мой! И в самом деле! О том, что было бы, не успей Лысый, она старалась не думать. Живот от ужаса сводило.
- Марин, прости… Мне бабки были нужны, хотел бизнес… А не давали в банке, у меня же официальной работы нет… Вот и взял, думал, верняк…
17
Чтоб не охереть окончательно.
- Три лимона ее мужик взял. Под обычный процент, - тут Миша усмехнулся, а главный бандит кивнул, - так что уже шесть.
Он поймал себя на непередаваемом ощущении правильности происходящего. Правильности ее тела в своих руках, ее уютного сопения в шею, ее запаха, одурманивающего и успокаивающего одновременно.
- Иди, погуляй, парень! Мама скоро придет.
По идее, Марина ему ничего не должна, особенно после того, как он свалил из города, не попрощавшись. И то, что у него были очень серьезные причины, нифига не объяснение для одинокой обиженной женщины.
Марина, посидев какое-то время в ступоре, бездумно глядя на дорогу, потихоньку начала выдыхать. Сердце болело, перед глазами все расплывалось.
Что она хотела в них увидеть, настойчиво вглядывась, блестя непролитыми слезами, так серьезно, так остро?
Поэтому, оценив ее состояние, Олег не стал препятствовать. Внимательно послушал бред, что она несла. Отдал сверток. Посмотрел вслед.
