Когда Гард коснулся нежной кожи сестры снова, у меня внизу сладостно потянуло, словно сильные смуглые пальцы коснулись меня. Пальцы Гарда прошлись по щеке Аридны, заставив ее ресницы задрожать и опуститься, а меня всхлипнуть от переполняющей чувственности. Я знала, что то же испытывают остальные пери, даже малышка Лала, ведь пери — самые чувственные создания во всех мирах. Рука Гарда скользнула вниз, лаская шею, наконец, опустилась на грудь, отчего ладонь наполнилась, а Аридна запрокинула голову, приоткрыв губы. Опустив вторую руку на бедра сестры, Гард притянул ее к себе рывком, а у меня дернуло внизу. Над площадью повис сладкий, манящий аромат желания, волнами окутывая статую Матери, отчего та засветилась ярче. Видя радость Матери, тэны восторженно взревели, а прекрасные пери вторили им чувственными стонами.
— Прими наш Дар, Анахита! — возвестила жрица, снова ударив посохом и толпа поддержала ее тысячей голосов.
— Прими наш Дар, Анахита! — закричали пери и тэны, не отрывая глаз от новобрачных.
Гард притянул Аридну к себе и припал в поцелуе к раскрытым губам. Сестра дрожала, обнимая мужа в ответ, скользя ладошками по бугристым плечам и спине. Гард целовал долго, жадно, колени сестры давно подкосились, и, если бы не сильные объятия, давно осела бы к подножию столпа. Задохнувшись, Аридна запрокинула голову и застонала, когда Гард принялся покрывать поцелуями ее тело. Он держал ее на весу, с легкостью с которой держат ребенка, зарывался лицом между торчащих вперед розовых полушарий, скользил губами по животу, нежно сжимал пальцами бедра.
Ритм барабанов нарастал, движения обнаженных танцовщиц становились все более чувственными, все более завлекающими. Аридна запустила пальцы в густую шевелюру Гарда и постанывала от наслаждения, которое он ей дарил. То и дело мягкое, гибкое тело сестры сотрясала дрожь страсти.
Моя голова кружилась, взгляд, как и у сестры, затуманился, я с волнением следила за каждым движением новобрачных, боясь пропустить хоть самую малость. Страсть разогрела тело, груди набухли, внизу живота сосредоточилось тянущее томление, которое время от времени выстреливало огненной стрелой. Я собиралась положить руки на набухшие соски, многие пери уже ласкали себя таким образом, когда маленькая влажная ладошка скользнула в мою руку.
Не в силах сдержать стон, я отвела взгляд от происходящего у алтаря и посмотрела на Лалу. Сестренку била дрожь, а зрачки расширились. И вместе с этим в глазах и на личике читалось удивление.
