Но Арон, великолепный светловолосый тэн говорил страшные вещи. Страшные тем, что я чувствовала — он говорит правду.
— Ты права, несравненная Рахаат, — тихо сказал Арон, врываясь в мои смятенные мысли. — Тэны не пойдут на поводу зла, а пери, даже те, кто помнит Тысячелетнюю войну и заключение в бездне, смогут противиться своей демонической сущности, взывая к милости Матери.
— Хрустальная защита Бхукти-Джар, — пролепетала я. — Всего лишь пять лет назад отец настоял, чтобы Бхукти-Джар окутала паутина хрустальных коридоров, построенных из Слез богини. Он не скрывал, что слезы богини помогут пери противостоять злу даже в случае великой нужды. И вот этот день настал. Как отец оказался прав!
— Великого тсара не зря прозвали Мудрым, — почтительно сказал Арон, склоняя голову. — В Бхукти-Джар пери в безопасности. По вашему примеру остальные Джары принялись спешно возводить над своими землями хрустальные паутины. В некоторых строительство только начинается, в иных кипит полным ходом, а где-то подходит к концу.
— Значит, несмотря на тревожные новости о грядущем вторжением, здесь, на Вершине мира, мы в безопасности, — прошептала я и осеклась, увидев, как омрачились глаза Арона.
— Не совсем так, — уклончиво ответил он. — Прошу, несравненная, не спрашивай, откуда мне известно то, что поведал тебе, потому что я дал слово чести.
— Я не встану между тобой и твоей честью, — прошептала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами, а внутренности сжимает ледяная лапа.
— Ты истинная пери, Рахаат Сафина, — серьезно сказал Арон и в груди потеплело от этих слов. — Но я скажу тебе главное. Говорят, у того, кто готовит вторжение, есть кое-что.
— Что же это? — вытаращив глаза, пролепетала я. — Что?
— Голос, — просто ответили мне, и картинка перед глазами накренилась вбок, а в ушах зазвенело. Приложив усилия, я зажмурилась и помотала головой, приводя себя в чувство, понимая, что должна услышать то, что говорил Арон.
— Голос Аридана, — сказал тэн.
Из груди вырвался крик, и я поспешно закрыла рот ладонями.
— Нет, — промычала я, мотая головой из стороны в сторону. — Нет! Не может быть! Ты говоришь ужасные вещи, Арон, но ведь у нас есть Мать! Она защитит своих детей.
Услышав об Анахите, Арон горько усмехнулся.
— Ты же знаешь, Рахаат, Мать мало интересуется земными вещами. Сытая после Слияния, она пребывает в сладостной дреме.
— Нет! — не желая в это верить, воскликнула я.
— Тише, Рахаат, — попросил Арон и добавил: — Это всего лишь слухи. Мы не должны верить всему. Надо просто быть настороже. Поэтому я спешил сюда. Меня влекла любовь, но и новости, что удалось добыть, слишком ценные. После пира я поговорю с твоим отцом и расскажу, что мне удалось узнать. А на пиру, приветствуя тсара и тсари, попрошу их согласия на наше Слияние.
