— Да, так сложилось.
— Хреново сложилось. Просто хуже некуда!
— Я лишь пытаюсь тебе объяснить, что окажись Алекс... да кем угодно... военным или простым гражданским, семейным человеком или бездомным... да будь он хоть разносчиком пиццы, я бы всё равно последовал за ним. А "Децема" меня не интересует.
— Да я бы тоже предпочел, чтобы твой долбаный Алекс оказался разносчиком пиццы, может, тогда ты сейчас был бы со своей семьёй, а не...
— Сладкий, ты вернешься в постель? — раздается в динамике приглушенный нежный голос, и Гай разражается проклятьями.
— Прости, брат, — вздыхает Чери. — Ты тут не при чём...
— Даже не вздумай кормить меня этой хернёй в стиле "дело не в тебе, дело во мне, сердцу не прикажешь".
— Именно так. Это моё решение и...
— Сладкий, почему бы тебе уже не позвать этого Алекса сюда?
— Ты уберёшь уже эту шлюху подальше от передатчика или нет?! — ревёт в припадке ярости Гай.
— ... и как реагировать на него — твоё личное дело.
— А вот тут ты прав. Рассказать, как я на него отреагирую? Я твоего долбаного Алекса живьём выпотрошу, как поросёнка... Надеюсь, тебе хорошо слышно, а, "Алекс"?
Увы, мне всё слышно очень хорошо.
— Максимум, что ты можешь, — угрожать ему и тешить себя воспоминаниями об инциденте на Цитре. Бить его снова я не позволю, — со всей убедительностью заявляет Чери.
— Бить? Да я едва его задел, тебе ли не знать!
— "Заденешь" ещё раз — убью.
— Будем считать, что я этого не слышал, чокнутый сукин сын! Неблагодарный недоносок! Уже забыл, сколько проблем ты принёс отцу и мне? Сколько раз мы вытаскивали тебя из дерьма, ставя на кон свою репутацию! Никогда бы не подумал, что скажу это, но я рад, что отец мёртв, и ему не доведётся узнать, как ты поступил с нами, на кого ты нас променял. И ты... ты мне за это ответишь, ясно тебе? Видимо, мои уроки уже выветрились из твоей бестолковой головы, но я освежу тебе память. Я притащу тебя домой, рыцарь грёбаный, и на глазах у всего клана... ох, почему ты не с мамой, малыш Мёрди?
Очередной фокус от нервной системы Гая: разъяренный босс на глазах у изумленной публики превращается в любящего папашу. Вуаля.
— Иди ко мне, сынок. Нет, папа больше не сердится. — Я просто не верю своим ушам. Этот голос способен на такие нежные интонации, серьёзно? — Помнишь, я тебе рассказывал о дяде Чери? Ну так вот, он сошел с ума и не хочет к нам возвращаться. Давай, поговори с ним как мужчина с мужчиной.
