Слезинка скатилась по щеке и упала на обнаженную ключицу, отчего кожа тут же покрылась мурашками. Вася поспешила растереть горячей ладонью это место, после чего насухо вытерла лицо под глазами. Она не могла позволить себе такой девичьей роскоши, как слезы.
Боковым зрением она заметила, что напротив нее кто-то оживленно беседует, активно жестикулируя, и машинально посмотрела в том направлении — две молоденькие девушки смотрели поочередно то в экран своего смартфона, то на нее, не стесняясь показывать в ее сторону пальцем.
Васе тут же захотелось провалиться под землю от стыда. Она как можно ниже натянула козырек бейсболки и отвернулась к окну:
— Ты заплатишь мне, король маскарада, — едва шевеля губами, произнесла она, — и за этот позор тоже!
Глава 7
Андрей сидел в больничном саду с книгой. Его вьющиеся рыжеватые волосы были взъерошены и торчали в разные стороны, а брюки сильно измялись. Нахлобучив очки на нос, он, казалось, поглощен чтением. Лицо покрыла недельная щетина. Морщины на лбу как будто стали глубже, да и в целом лицо стало выглядеть старше. Время и болезнь давали о себе знать. Сегодня он выглядел не то, чтобы на свои сорок пять, а даже лет на пятьдесят. Присмотревшись, она разглядела седину, закравшуюся в его пшенично-золотистые волосы. Вася нахмурилась. Где-то глубоко внутри ее больно уколола совесть за то, что совсем не навещала его в последнее время, не забирала его одежду, чтобы постирать и погладить, не привозила домашней еды. Особенно Андрей любил ее жареную картошку с грибами.
— Как он сегодня? — спросила она у санитарки, которая вызвалась проводить ее.
— Смирный. Кажется даже, что с утра был в себе. Все вспоминал Наташу.
Вася улыбнулась. Наташу она видела неделю назад, когда навещала Полину Маратовну. Старушка еще держалась, несмотря на свои восемьдесят шесть. И хотя она передвигалась с палочкой и уже плохо видела, в доме у нее, как и всегда, пахло жареным тестом и одеколоном «Саша», который Полина Маратовна использовала от всех болезней, растирая им все тело, начиная от висков и заканчивая пятками. А вот Наташка совсем выросла — выпускница, красавица и умница.
На душе сразу потеплело. Хотя бы одно хорошее дело она в этой жизни сделала.
— Андрюша уже никогда не станет прежним? — с болью в глазах спросила тогда Полина Маратовна.
— Я надеюсь, — ответила Вася, — и врачи надеются, — добавила она.
Старушка улыбнулась, но опустила глаза и отвернулась к окну. Они обе знали правду. Полина Маратовна с мужем взяли Андрея из дома малютки, когда потеряли единственного сына после продолжительной болезни. Наследственность и возраст не оставили ей шансов завести нового ребенка — ей было уже 41, а мужу 50. Но они вырастили его, как родного, выучили и женили. То, как сильно любила приемного сына Полина Маратовна, можно было понять невооруженным взглядом. Повсюду в доме веяло им. На стенах висели его фотографии в рамах, в прихожей стоял отдельный шкаф для его вещей, целая полка в гостиной была отведена под его кубки, медали и грамоты, — Андрей был профессиональным дзюдоистом и даже чемпионом области, — в холодильнике всегда стояла жареная картошка и гороховый суп с копченостями, которые он любил больше всего. Кровать в его комнате всегда была застелена свежим бельем.
