Девушка дворами вышла к широкому и шумному проспекту. Она подоспела вовремя. Маршрутка как раз стояла на остановке, запуская пассажиров. Взгляд машинально зацепился за табличку в окне с названиями остановок. Название конечной остановки отозвалось в ее сердце одновременно и болью, и радостью — «Психо-неврологический диспансер».
Спрятавшись на заднем ряду с телефоном, Вася вставила в уши наушники и раз за разом просматривала злополучное видео, пытаясь отыскать ответы на свои вопросы в мельчайших знаках, интонациях, жестах, которыми сопроводил свое выступление Королев. Но сколько бы она не смотрела, никак не могла понять, что это — просто незлая шутка или откровенное издевательство? Разум твердил ей, что здесь нет места сомнениям, что такой человек никогда не воспримет ее всерьез не то, чтобы как свою девушку, но даже, как особь противоположного пола. Но какая-то ее часть продолжала надеяться и верить в чудо. Вася ненавидела эти чувства, считая их проявлением женской слабости, но никак не могла искоренить их в себе.
Ее голова разрывалась от загадок, поселившихся в ней со вчерашней ночи. Она знала Королева, знала его окружение, его привычки и повадки, и сама себе пообещала никогда не верить ему, даже если он будет говорить ей неоспоримую правду — будь то сегодняшняя дата или время года. Но где-то в глубине души, в самом укромном ее уголке, там, где остались крупицы ее женственности, где еще жила та маленькая девочка, которая верила в сказки отца и существование Деда Мороза, все еще теплилась вера. Вася знала это чувство, она умела распознать его, стоило ему едва-едва подать голос, и не позволяла ему говорить. Вот и сейчас, с каждым просмотром, она раз за разом накручивала себя, осыпая его проклятиями, как заправский матрос.
— Ты самый гадкий из представителей мужского пола, которого я когда-либо видела, — прошипела она тихонько себе под нос, поставив видео на паузу в том месте, где очень хорошо было видно его ухмыляющееся лицо и смеющиеся глаза. — Ты даже отвратительнее тех мужланов, пытавшихся сломать мне жизнь, потому что они не скрывали своих намерений, они были теми, кем являются по своей сути — похотливыми ублюдками. Но ты, — она качнула головой, сощурив глаза, — ты прикидываешься, изображаешь из себя хорошего, заботливого парня, лжешь, смотря прямо в глаза, и даже не краснеешь. Ты, сам того не осознавая, вновь разрушаешь мою жизнь! И все ради веселья, ради забавы.
