Но работа есть работа!
Вот уж аппетиты и магические приёмы и методы амбициозных сволочей, желающих захватить власть над Миром, или Мирами любой ценой — поистине безграничны!
На полу у торчащего из недр машины наружу длинного рычага лежало восемь сморщенных, иссохших, и скрюченных, словно в страшных муках, тел — ящеров.
Его заметили, только когда половина прогалины осталась позади. Теперь-то стражи заверещали во всю силу своих ящеричных лёгких!
Конан подавил ироничный смешок. Всё верно: очевидно, что именно эту мысль и должен был постараться внушить наивным простакам земной, прожженный и коварный, чародей! Что он — непобедим! И его колдовство — «самое колдовское колдовство!»
— Знаешь что, Кудим, если б я не знал, что он — человек, я бы подумал — что тупое животное! Смотри: в глазах нет даже признака того, что он хотя бы понимает, о чём я его спрашиваю! А только голод и злоба! И дело — не в незнании языка! Уж такой-то «намёк» — Конан кивнул в сторону трупа, — не поймёт только вот именно — животное!
— Похоже, ты прав, Конан. Унизительно. Платить такую цену даже не людям, а — ящерицам навроде крокодилов… Пусть и древним. Но…
— А где сейчас ваши женщины и дети, Ваше Величество?
Конан опустил короля наземь, радуясь, что действительно: стало куда светлее, и дорогу уже почти видно! Зато теперь ему пришлось заорать на человеческих самок:
Спуск по Холму и вход в уже подземное Царство много времени не занял.
Король сделал паузу, очевидно, полагая, что Конан должен задать напрашивающийся вопрос. Однако киммериец этого не сделал, просто кивнув: ему ситуация была вполне понятна. Ну, хотя бы в общих чертах! Очередной «Властелин Мира и его окрестностей» решил завоевать народы и земли Ойкумены с помощью странного, но вполне боеспособного, войска!
Вся наша маскировка, и попытки выжить — закончатся!
И самое страшное, Конан, что мы не можем что-либо сделать с самим Арегатом.
Не задерживаясь ни на мгновение он кинулся к ним. Семь ударов мечом, и через пару секунд горе-воинство, истошно вереща, и подбирая отрубленные конечности или выпущенные кишки, корчилось на земляной площадке, оказавшейся вместо вымощенного булыжником или камнем, пространства двора, а киммериец скрылся в отверстии, ведущим в одну из сторожевых башен!
— Да это же… — могучая лапа Конана, опустившаяся на лицо человечка, вдруг сжалась, и убралась назад, унося с собой… Это самое лицо!
Между тем Тумсс продолжал свою невесёлую повесть:
