Чтобы хоть как-то успокоиться, Блич дал себе слово бить в будущем по морде каждого, от кого услышит эту людоедскую фразу — позывной подонков. Ибо нормальному человеку свойственно всё делать наоборот: верить в людей, просить людей и бояться обидеть людей.
— Может, и так. Но в город, говорят, зашли три мага. Сообщите им эту информацию. А вообще, река самая дурное место в плане активных покойников. Например, вы знаете, что водяные тоже смертны? По счастью, умирают очень редко, но в ночь смерти все утопленники выходят на берег и... начинается. Вы бывали в западной части города? Там есть Тухлый Пруд, скверное место. Дело замалчивают, но в архивах стражи должно что-то сохраниться. У меня улетело в ту ночь двадцать два заговора. Сам верховный священник замаливал грех бойцов, которые вынуждены были сделать своё оружие колдовским.
— А кто заставлял пить вино с незнакомым человеком? Кто заставлял принимать еду? Ты что, не знаешь великий закон каторги «не верь, не бойся, не проси»? Он поверил Бию, хотя Бий ему разве родственник? Испугался отказаться от ужина, показаться невежливым, и поплатился. Просил о помощи, самого Смотрителя беспокоил своими ничтожными проблемами... Смотритель имел право его наказать.
— А ты не хотел идти, братец. Целая армия! Они пойдут за нами в огонь и воду. Эх, братец, атаманы — это самое начало. Мы с тобой такие дела творить будем!
И как ни хотел Верховный решить дело миром, он вынужден был крикнуть:
— Суеверие?
Блич не выдержал, оттолкнул Волка, и закричал:
Виклор бросил перед Верховным атаманом нож, испачканный в ритуальной крови, прежде постелив плащ, чтобы ни капли её не осквернило священного места. Следом настал черёд Блича.
— Ладно, не буду мешать.
— Ивовые Луки не отступят от короля Волка, не отступят от его принца! Война Столице — на ножи атаманов!
— Да, и дать Гуллейну право на поединок. Солнце должно светить, трава расти, а стражники дохнуть. Но негоже тому, кто никогда не избивал задержанных и не вешал на них лишние преступления, помирать в застенке, пусть умрёт, как человек. Я убью его в честной схватке. И да, уточняю. Девочку вы должны освободить целой и невредимой. Если найду хоть синяк, каждому отрежу по пальцу. А если она потеряет девственность, вы потеряете причиндалы.
Блич промолчал. Волк увёл его со скалы туда, где потише, положил ему руки на плечи и, заглянув в глаза, то ли задал вопрос, то ли рассказал о собственных чувствах:
— Ну... мм... у них там что-то вроде абсолютной монархии, а у нас конституционная.
