— Братец, прыгай! Клянусь, я тебя поймаю!
— Сапоги! Я держусь только за твои сапоги! Сейчас они с тебя слетят!
Мальчик выбил нож у короля разбойников и попытался обойти его. Ничего не вышло.
— На ножи! За Смотрителя на ножи!
— Что за свара? — поинтересовался старший отряда, отвлекая короля от поцелуя.
— Смотритель Бий, хранитель праведных традиций, совсем не праведно приставал к мальчикам. То есть не по приговору каторжного суда, а только из собственных греховных пристрастий. Пришлось немного проучить его.
— Это был человек! Живой человек! Никогда больше не смей убивать людей, даже стражников, без причины! Только обороняясь! Только защищаясь! Я не сойду с места, пока ты не дашь такую клятву.
— Вот видишь. Второй у тебя появился брат и ведёт себя точно так же, как и первый. Значит, причина не во мне, а в тебе! Если первый брат душит за шею, и второй брат душит за шею, значит, причина не в братьях, а в шее. Точнее, той дурной башке, которую она носит.
Много, очень много бойцов.
Блич опять засмеялся, ещё злее, чем первый раз, решительно повернулся к королю Волку спиной и пошёл в направлении, где, как ему думалось, был Купеческий мост.
— А ну, цепляйся за меня, братья!
— А если я скажу, что, действительно переодевался?
— Насколько немного?
Старший отряда пустил старческую слезу умиления, а остальные бойцы одобрительно закивали.
Путь к тайному ходу превратился в опасное приключение. На каждой третьей стене уже красовался перечёркнутый знак короля Тропы и знак Смотрителя в чёрном квадрате.
— Не жалей. Это был стражник!
— Это тебе чего надо? Сдохнуть? — Виклор помахал каким-то листком. — Награду за твою башку королевский расследователь увеличил в десять раз. Те, старые листки, уже сорвали бойцы Ока, не знаю, по чьему приказу. А новые неизвестные люди клеили сегодня с полуночи. Ты понимаешь? За меня, самого Волка, живого или мёртвого, и то больше пяти тысяч никогда не давали, а за твой котелок вдвое больше! Тут последний тюфяк вообразит себя охотником за головами. Ты обречён, если останешься в городе.
Секретарь смущённо спрятал за спину какой-то кулёк. Виклор вернул в свою сумку высокие сапоги, шагнул вперёд и взял Блича за руку.
И вот сейчас на его глазах Виклору Волку объявил войну его, Волка, мир. Мир преступников. И Волк не похоже, чтобы пребывал в панике.
Чем-то он походил на Олэ Меченосца в этом отношении. Хотя, нет, Олэ именно наслаждался моментом «один против всех», испытывал непонятную эйфорию, вступая в схватку, неважно ментальную или на клинках, с толпой, а Волк просто не боялся этой битвы. Не боялся встать, выйти из ряда вон и, повернувшись к толпе лицом, обнажить оружие.
