Перед внутренним взором Найруса запрыгали строчки законов, знанием которых в своё время он так поразил Воина Чести.
— Ой, господин Шул. Вряд ли получится. Мы не можем предоставить вам пыточную. Как-то последние пять лет в столице обходились без устарелых методов, и Воин Чести велел передать помещение под другие нужды. Нам нужно не меньше недели, чтобы оборудовать всё заново.
— Ладно. Будем пытать без специального помещения. Я найду способ.
Шибер засмеялся и как-то своеобразно щёлкнул пальцами. Невилл изменился в лице, когда увидел этот жест. Профессор сделал себе пометку в голове, спросить, в чём причина, когда они останутся наедине, и продолжил разбивать королевского расследователя.
— Извиняюсь, не выйдет. Вы можете применять только пытки из устава, только в специальном помещении и только инструментами, которые предоставляю вам я. Пока предоставить нечего.
Шибер опять щёлкнул пальцами в странной манере (Невилл нахмурил лоб, словно пытался что-то вспомнить) и сказал:
— Я попробую обойти это правило, обратившись непосредственно к герцогу, или, если его отсутствие затянется, к матери-герцогине. Всё-таки принц крови похищен или, возможно, убит. Любые препятствия следствию могут быть расценены как покровительство преступникам. А это уже как расписаться в предательстве династии своего сеньора. Господа рыцари, выведите заключённого и отведите в самую сырую камеру. Позаботьтесь, чтобы он сидел в большой компании, и сокамерники знали его родословную. Быть может, после столкновения с той горячей любовью, которую испытывают каторжане к сыновьям стражников, щенок станет сговорчивей.
Рыцари вывели кузена Ти в кандалах. Юноша сохранял делавшее ему честь спокойствие.
— А вот и нет, никаких сырых камер, — помотал головой профессор. — Вы вольны арестовать кого угодно, но в какой камере он будет сидеть, по закону решаем мы. У нас, как назло, свободна только одна. Одиночная. С хорошим светом, кроватью и письменным столом.
Кузен Ти улыбнулся, чем вывел из себя Шибера. Он дал пощёчину юноше, как привык поступать с арестованными. Но это не был обычный арестованный.
Спасибо за повод, — успел подумать Найрус. Он никогда не занимался кулачным боем, но обладал знанием уязвимых точек на человеке и солидным весом, который худо-бедно, но умел вкладывать в единственный удар. Для серьёзных конфликтов этого было мало, но поставить на место одного слизняка хватило с избытком.
Шибер упал на спину, вопя и закрывая ладонями сломанный нос, профессор похлопал по плечу кузена Ти, тряся второй рукой, чтобы унять боль в костяшках, кузен Ти поднял большой палец в знак одобрения.
