Тот ещё подарочек | страница 60
Тонкие руки-крылья, длинные стройные ножки, которые хотелось ласкать, целовать, почувствовать. Зарыться в густые волосы и рассыпать их белоснежным покрывалом по точёным плечам. Губки-ягодки блестели, игриво зазывая, манили своей непорочностью. Ведь ни один мужчина еще не посмел коснуться желанного тела. Ни один, даже он, Гри, с благоговением ждал той возможности, которую продвигал как мог, хитря, юля, изворачиваясь, порой играя слишком грязно, но шёл к своей цели.
— Так правильнее, — оправдывая себя, альбинос кивнул на соседнюю пару, где партнёрша разве что не висела на высоком унжирце.
Меня крутанули вокруг оси, и я охнула, когда горячая ладонь мужчины со знакомой такой улыбкой на смуглом лице поймала мою ладошку. Белые в неоновом свете волосы стали голубыми, как и зубы незнакомца.
Стемп бросил взгляд через плечо. Да, тряпочки держались на честном слове, но как же плавны и верно отточены движения танцовщицы.
— Думаю, он то самое исключение из правил, — не хотел оставлять последнее слово за Дарьей Бурель. — Предлагаю выпить за него, за то, что любовь способна творить чудеса, и доказательство этому вы и Елизавета.
— Бред, — возразила Дарья обиженно. — Мой дед любит бабушку, а он чистокровный унжирец.
— Да, первый поцелуй, первое свидание, первая любовь — всё это самые яркие моменты, всё что после — лишь сравнения.
Остан перестал пялиться на голограмму унжирки, напоследок прокричав в ухо другу:
Телохранители переглянулись, но решительно устремились за девушками, которые заняли место возле небольшой тумбы с голограммой извивающейся на шесте полуголой унжирки, показывающей акробатические упражнения невероятной сложности.
Щеки опалило жаром, но я постаралась скрыть своё смущение, отдавшись танцу и собираясь игнорировать дворецкого. Наглец, коварный искуситель и проныра, красивый, зараза, но зря старался, я не собиралась спускать ему с рук эту выходку. Всё папе расскажу! Когда-нибудь. Теперь у меня был козырь в рукаве. Папа не простит такое своеволие никому! Я еле сдерживалась от злорадного смеха.
— Первый поцелуй, м-м-м. Какая романтика вас терзает, шия Махтан! — начал он, переводя все стрелки на мою подругу, словно это не он причина данного разговора. — Я бы тут, конечно же, подискутировал, — опираясь на локоть, мужчина подпёр кулаком щёку, мечтательно улыбнувшись, и продолжил вводить меня в краску своим ласковым взглядом, — потому как первый поцелуй наполнен особенным флёром, особенными чистыми эмоциями, тем, что запоминается на всю жизнь.