Как ни странно, в ответ на призыв в ее разум тут же ворвались ответные эмоции, которые сильно, до боли, прошили все существо Янис-Эль, заставив выгнуться и закричать. Сзади засмеялись, и уже знакомый сухой и мерзкий стручок пристроился ко входу в тело.
Янис-Эль попробовала открыть глаза, но там, наверху, было слишком светло. Пришлось повернуть голову и только после повторить попытку. Осторожно приподняв одно веко, она тут же уткнулась взглядом в детское личико прямо напротив. Это был не Альф, а второй ребенок дора Несланда — девочка. Она лежала на животе под ногами увлеченных руганью взрослых, подложив под подбородок скрещенные руки, и в упор изучала незнакомую эльфийку.
— Я рад.
— И помогал все три года, да?
Янис-Эль вздохнула и тут же закашлялась. Агнесса, позабыв о щенках, кинулась вперед, кадехо зарычали на нее, припадая на передние лапки, и тут же оказались ухвачены Эйсоном. Они извивались и норовили начать кусаться, но пресветлый дор держал их крепко.
— Тебе первому. Сейчас, — Янис-Эль облизала жирные пальцы, потом тщательно вытерла их салфеткой и полезла за ворот ночной рубашки, в которую ее обрядили, укладывая в кровать. — Вот, — она вынула из магического мешочка то самое неброское кольцо, которое ей дал старый маг. — Носи не снимая, и будет тебе счастье.
— Да, — подтвердил Эйсон и отвел глаза.
Янис-Эль уже собралась сказать: «Ну и фиг с ней!», но притормозила. Это было по-детски глупо. Она и так все чаще ловила себя на том, что сознание тридцатилетней Александры Иртеньевой все больше… ну, что ли, подстраивается под тело, в котором оно очутилось — молодое, подвижное, живое. Юное. Да, Янис-Эль было девяносто пять лет, но такие долгоживущие существа, как эльфы, похоже, и взрослели медленнее. Так что многие реакции юной фьорнэ были совсем под стать обычной человеческой девушке. Добавлять к этому еще и совсем уж дурацкие поступки, объяснимые в девятнадцать лет, но непростительные в тридцать совсем не хотелось.
— Что ты несешь? Я тебя вижу впервые, как я мог?..
От размышлений Янис-Эль отвлекла Марика, которая вошла в комнату с подносом, полным сластей. Следом за ней торжественно выступал мэтр Шуппе с горячим чайником. За чаем засиделись до середины ночи, а когда собрались расходиться по домам, выяснилось, что курсантам и их учителю по пути. Мэтр, как оказалось, жил там же, где работал. В точности как и другой такой же одиночка — дор Тарон. Дорóгой всё больше молчали. Янис-Эль только спросила, не пытался ли мэтр Шуппе связаться с ней ментально, как и планировал. Чтобы попробовать сделать это на расстоянии. Мэтр очевидно сконфузился и признался, что сделать это… забыл. Янис-Эль усмехнулась — причина забывчивости влюбленного мага была очевидна. И только перед самым расставанием Янис-Эль решилась поинтересоваться у магистра еще и тем, что, как ей казалось, могло помочь в поисках долбаного мага, чьи уши, похоже, торчали ну просто везде — даже в деле о наследовании фьора Моберг.
