— Да, не сейчас. Ведь именно сейчас, — дотронулся кончиком языка до мочки уха, — от тебя несет вчерашней бормотухой. В комнате хоть топор вешай.
Эти слова быстро спустили на землю, Лиза тотчас оттолкнула от себя негодяя, слезла с него, притом специально задев коленом эти треклятые двадцать сантиметров.
— Убирайся отсюда, — встала в позу, а в голосе прозвучала обида.
— Я буду ждать тебя внизу, в столовой, — слез с кровати. — Не придешь, пожалеешь, — и шлепнул по второй ягодице.
Когда он ушел, Лиза аж выдохнула, потом принюхалась и скривилась. М-да, перегаром прет как от дворового алкаша. Не дело. Но все равно, каков нахал! Однако поцелуи его… и кожа мигом покрылась мурашками. Ненавидеть ведь должна, бороться за свободу, а как бороться, когда внутри все съеживается от прикосновений Его Наглейшества.
После ванны и тщательной чистки зубов, Лиза нарядилась в уже привычную теплую одежду и устремилась вниз. Желудок требовал наполнения, а голова — сладкого кофе с молоком, желательно, с булочками или ватрушками, или слойками…
Продолжение от 18.12
Лиза спустилась вниз и отправилась в сторону столовой, не забыла заглянуть в залу с елью.
— Привет, — потрепала ту за иголки. — Хорошо выглядишь, — это у нее уже вошло в привычку, здороваться с елкой по утрам.
Генри заседал за длинным столом, как и положено. Сервирован тот был на две персоны, причем второй комплект посуды и приборов покоился рядом с хозяйским. Когда Лиза увидела своего супруга, аж на месте застыла, как-то боевой задор ее быстро покинул.
— Не робей, присоединяйся, — пробормотал, не отводя взгляда от газеты. — Теперь так будет каждый день. Завтрак, обед и ужин, может, и полдник. Еще, будем спать в одной постели. Желательно, в моих покоях, у тебя слишком жарко.
Растаять боится? Про постель это он смело, конечно. А вот Лиза оробела. Что-то Генри перестал казаться таким уж ужасным. Неужели в ней совсем нет гордости? Нет самоуважения! Он, значит, лапает, раздевает догола, целует так чертовски нежно. Ох, опять мысли куда-то не туда сворачивают. Тело же в ответ на фантазии, что уже вовсю куролесили в голове, нагрелось.
Лиза медленно подошла к столу, сняла с себя безрукавку, Генри тогда отложил газету в сторону и уставился на супругу.
— Я прямо вижу вопрос в твоих глазах, — улыбнулся.
Естественно, видит. Этих вопросов столько, что в голове уже не помещаются. Что, как, почему? Зачем она ему? Что будет дальше? Но ведь не ответит или соврет, как наврал в первый раз. И Лиза выпалила как на духу:
