Кархем поднялся, посмотрел на спящую в постели новенькую наложницу. Налия, кажется. Самка проявила себя неплохо, почти не сопротивлялась, разве что в самом начале, да и то из-за страха. А потом вела себя послушно, за что ей было разрешено остаться в покоях на ночь. Все-таки молодец Фарата, хорошо их учит.
Но, несмотря на полученное удовольствие, уснуть не вышло. Орк подошел к распахнутому настежь окну, сел на подоконник и уставился на небо, испещренное тысячами звезд. Ветер трепал пушистые кусты правительственного сада, ночные птицы, попрятавшиеся в кронах деревьев, издавали чудные звуки, время от времени слышался лязг металла и голоса стражников. И только Кархем прикрыл глаза, как до ушей донесся голос. Тот самый голос. Вожак тотчас встал. Неужели приснилось? Тогда начал вслушиваться. Правда, песня звучала очень приглушенно. А когда высунулся из окна, понял, откуда доносится голос — из купальной, расположившейся как раз под его покоями. Снова из купальной!
Недолго думая, натянул на себя штаны, быстро зашнуровал и отправился на поиски. Лишь бы успеть и поймать эту певчую птичку. Иначе впору думать, что в чертогах завелась дриада, слишком уж диковинный голос.
Кархем бесшумно спустился на первый этаж и тихо, словно ларнийский медведь, подкрался к купальной.
Далеко впереди сидела кучка самок, по одеждам все из прислуги, а одна из них пела. Вот и попалась… птичка… Сидела она боком, но из-за длинных волос, что лежали на плечах, лица было не рассмотреть. И вроде хотелось выйти, схватить девчонку, но не получилось, ноги, будто вросли в пол. Ее голос то лился лесным ручьем, то звенел ветром в камнях, то раскатывался весенним громом, то потрескивал костром, а главное, будил что-то глубинное в душе, давно позабытое, спрятанное. Вдруг вспомнились детские годы, когда детенышем он лазал по заснеженным скалам и вовсе не развлечения ради, а чтобы найти хоть что-нибудь съестное. Вспомнилось, как грел промерзшие насквозь руки и ноги у пещи, слушая завывание ветра по ту сторону гулума. Когда же проморгался, заметил, что все девушки плачут.
Неожиданно она замолчала и опасливо осмотрелась.
— Пора нам уходить, — прошептала, после чего набросила на голову платок.
Кархем в свою очередь узнал в ней ту, кою видел сегодня днем, это она шла за Фаратой.
