— И вы, и ректор говорили о синих глазах Полины. Это точно?
— Мартынович видел ребёнка. Он тайно навещал Ясмину, когда девочке исполнился год. Полагаю, — Лекс опять прокашлялся, — женщина не подпускала супруга к себе. После испытанных чувств даже подумать не могла о близости с другим.
— А-а-а… — протянула я, — выходит, его сиятельство в курсе, что дочь ему не родная.
В эту минуту я посочувствовала «дядюшке». Хотя эти обстоятельства не оправдывали его суровое обращение с женой и её ребёнком.
— Я тоже, — вздохнул мой спутник, — не взялся бы всерьёз осуждать графа Верова.
Мне, как всегда, хотелось найти какой-нибудь выход, вот и предположила:
— Можно было снова использовать то лекарство, — видя, что Лекс не понимает о чём я, пояснила: — То, которое изобрёл Всеволод Мартынович. Ведь оно помогает испытать нечто похожее на любовь.
Куратор, как мне показалось, сокрушённо вздохнул и покачал головой:
— Там жуткие побочные эффекты. Применять это снадобье строго запретили.
Короче, куда не кинь — всюду клин. Я крепко задумалась о том, как живётся здешним людям. Так ли благополучно, как кажется на первый взгляд?
Мы уже приблизились к зданию школы, пришла пора расставаться. Непонятно, каким образом — психологическим трюком или заклинанием — куратор сумел переключить меня с переживаний о неожиданно открывшейся принадлежности его к царской семье на проблемы поиска Полины Веровой.
На прощанье он снова поблагодарил за помощь, уверяя, что мои вопросы графу имели успех, и исчез в левом корпусе. Мне же пришлось топать в общагу. Очень кстати наступила пора ужина. В графском дворце нас не кормили, так что желудок у меня свело от одних только запахов, доносившихся из трапезной.
Мои опасения о трудностях сохранения тайны Лекса не оправдались. Реально некогда было и подумать о посторонних вещах. Куратор в ближайшие дни на глаза нам не показывался, а расспросы Прилучной закончились, едва начавшись. Я только и успела сообщить, что господин Веров настаивает на том, что она его дочь.
— Вот и молодец! — похвалила графа Алина. — А наш милашка хотел расколоть «моего папочку»?
Я даже не сразу въехала, что она о кураторе. Впрочем, подруга и не ждала моей реакции, сразу принялась рассказывать о поездке на озеро. После того как Алину убедили, что никто прежде принца не смеет к ней свататься, она переменилась в отношении к парням. Не то чтобы кокетничала, но так откровенно, как прежде, не посылала.
Само собой, её лодка оказалась под особым вниманием старшекурсников. Вместе с Алиной сидели Ефросинья, Домна, Фима и Мотя. На вёслах были два крепыша из работников школы — юноши управляли сами, а девушкам требовалась помощь. Прогулка началась мирно, лодки скользили по воде, подчиняясь заклинаниям. По словам Прилучной, это была абсолютная скукотища. Зато затеянное сражение привело её в восторг. Игра заключалась в метании магических зарядов. Огненные были запрещены, поэтому пользовались их противоположностью — мягкими и холодными. Получить таким в лицо или за шиворот было неприятно, зато не смертельно.
