Не особенно разбираясь в живописи, я не могла давать профессиональную оценку собранию мецената, но на интуитивном уровне чувствовала нехватку чего-то необходимого, привычного. Покидая один за другим залы, всё больше ощущала дисгармонию.
— Что-то в этой галерее не так, — не выдержав, поделилась впечатлением с Алиной.
— Ясно что! Голых баб нет.
Точно! Женских портретов, тем более картин эротической направленности, не было вообще. Мужские портреты изредка попадались, но висели как-то скромно: либо в углу, либо в простенке. В основном интерес живописцев был направлен на пейзажи и натюрморты. Ещё довольно много было жанровых сцен, но позировали для таких картин тоже мужчины, а если присутствовала женщина, то стояла так, что разглядеть ничего, кроме уха и причёски, невозможно.
Миновав два десятка залов, мы перешли на второй этаж. Здесь висели новейшие приобретения музея. Я порядком устала и уже присматривала диван, где можно отдохнуть, как попала в удивительное место. В новом помещении демонстрировались полотна импрессионистов. Показалось, что передо мной картины любимого мной Клода Моне. Одна из картин напомнила «Дерево на воде». Во всяком случае, цвета были те же. Я изумлённо рассматривала её, когда ко мне подошёл Карп Порфирьевич:
— У вас отменный вкус, леди Морковина, — похвалил он, — за этим направлением — будущее живописи. Арсений Жемчужный весьма талантлив и считается основоположником.
Я присмотрелась к табличке, где был указан автор работ, и согласилась с учителем. Хотя не могла не удивляться, что в столь непохожих мирах картины не знакомых с творчеством друг друга художников имеют перекликающиеся мотивы.
Возвращались мы в общежитие усталые, но довольные. Ничего так не разгружает мозг как смена впечатлений. Красивые интерьеры, росписи потолков, позолота багетов, изящество декора и — особенно — произведения искусства настроили меня на возвышенный лад. Всю обратную дорогу я молча смотрела на пробегавшие мимо зелёные поля и полупрозрачные рощи. Думала почему-то о Лексе: какие картины понравились бы куратору, что бы он сказал о самой поездке. Глупо, конечно. Наверняка Лекс успел побывать в ближайшем художественном музее, и, судя по манерам, это дело для него привычное и необходимое.
Всё что мне хотелось этим вечером — это сразу после ужина улечься на кровать и полистать привезённые из графского дома книги. Была у меня мысль насчёт Ясмины Веровой: раз эта женщина задумывалась над исполнением пророчества, вполне могла подобрать подходящую литературу, а я утащила внушительную стопку из её библиотеки.
