— Врут они всё! Ты же влюбилась в куратора! Значит, любовь существует.
— Так я из другого мира, если ты забыла. Не проклятого, — я не стала отнекиваться — влюбилась, что ж поделаешь.
Подруга выпустила меня из объятий, поднялась и замерла напротив, уперев руки в бока:
— Готова поспорить! Если сравнивать, тут всё очень даже неплохо устроено. Надо лишь немного подредактировать.
— Ты, что ли, собралась редактировать? — засмеялась я.
— Конечно! Мы же попаданки! Они всегда спасают мир, в который их забросило. Почитай-почитай книги этого жанра. Тебе будет полезно.
— Сомневаюсь, что в школьной библиотеке такие найдутся.
Я наблюдала за Алиной и невольно улыбалась. Подруга разошлась: притоптывала, прохаживалась, приседала и крутилась, рассуждая на свою вечную тему. Мысли не допускала, что супруг не будет её обожать. В том, что супругом станет царский сын, никаких сомнений в принципе не могло быть.
— …Без любви я не согласна. Так и знай! — декларировала она. — Думала, что мне лишь бы принц, а любовь по боку? — она повертела у меня перед носом указательным пальцем: — Такой номер у них не пройдёт! Ни на кого другого я не соглашусь — уже говорила, но любовь — опция обязательная.
— Что ты меня уговариваешь? — в шутку возмутилась я. — Можно подумать, мы с тобой тут что-то решаем.
— Именно! Именно так, Зая! — подтвердила Алина. — Мы! Больше некому.
— Не называй меня Зая, — нахмурилась я.
Не могла припомнить, чтобы говорила Прилучной свою фамилию. Или она случайно услышала Дениса? Хотя там вроде далеко было. Я отвлеклась и больше не обращала внимания на разглагольствования подруги. Мне действительно стало очень жаль несчастных девушек и парней проклятого мира. Да и взрослых тоже: как прожить без любви и даже без надежды на неё?
Я всегда надеялась на любовь, пусть разочарований у меня было в разы больше. Первыми предали родители — именно так я видела их развод и отъезд за кордон: оба меня предали. Говорят, что все проблемы человека вырастают из детства. Наверное, так и есть. Испытав предательство самых близких и родных, я с ужасом ждала предательства и от остальных. Даже к подругам не могла привязаться на все сто, всегда оставляла для них лазейку: если моя дружба будет в тягость — пусть уходят. И ведь уходили! Я горько усмехнулась: пожалуй, мажорка Алина Прилучная — самая верная из моих подруг. Она не замедлила возмутиться:
— И нечего надо мной ржать!
— Послушай, — улыбнулась я, — надо переодеться и на ужин топать, а то голодными придётся спать.
