— К-к-кто обменяется одеждой?
— Какой непонятливый, — возмутилась Юля, — мы с подругой, конечно! Сложением мы похожи. Ну… почти похожи. Если замотать шалью голову, никто не разберет.
— Простите, Ясная заря! В толк не возьму. Зачем это нужно?
— Ты поможешь Дине сбежать, а я займу ее место в камере. — Изучив ошарашенное лицо Элиха, она пустилась в новые объяснения: — Завтра, когда соберутся казнить одну девушку, обнаружат вместо нее другую. Меня! Ну? Въезжаешь? Ясную зарю никто не станет убивать. Вот и все.
Элих вздохнул, улыбка тронула его губы, но глаза оставались печальными:
— Вас не тронут… Казнят меня. А дня через два разыщут Диин, и тут уж ей ничего не поможет. — Он помолчал, рассматривая огорченную девушку, и сказал: — Не думайте, что я боюсь. Не так уж и дорога мне жизнь. Готов отдать ее по вашему слову.
— Никакого слова нет! — испугалась она. — Что? Глупый план? Почему думаешь, что Диин не сможет скрыться?
— Вы забыли о Жерло Ватсе?
— Кто это?
— Ватсы обладают поисковой магией. Младший, по имени Жерло, спешит на отбор. Он, без сомнения, постарается угодить правительнице и разыщет беглянку.
— Но Диин — не преступница! Я попрошу этого Жерла не искать ее!
— Здесь решает слово Лучистой радости. Ни вас, ни меня слушать не станут.
Юлькины губы задрожали, горячие слезы выпутались из ресниц, покатились по щекам. Элих выхватил из манжеты платок и протянул девушке.
— Неужели ничего нельзя сделать? — шмыгнула она носом, промокая мерзнущие на ветру веки.
— Скажите правительнице, что вспомнили, как все было. Что Диин не виновата. Попросите ради предстоящего праздника помиловать ее.
Юля кивнула и, сжимая в кулаке белую ткань с вензелем «Э», поплелась во дворец. Все бесполезно! Уж кто-кто, а правительница прекрасно осведомлена о том, что Юля ничего вспомнить не может.
Обед накрыли в буфетной. Вход туда находился напротив спальни, но Юля до сих пор не успела там побывать. Комната выглядела уютной и оформлением напоминала дворянскую усадьбу девятнадцатого века. На блестящем натертом воском дубовом паркете разлегся темно-красный ковер с неброским орнаментом. Круглый стол покрывала золотистая скатерть, испещренная коричневыми плавными линиями. Она свисала донизу, лаская ковер длинной бахромой. В тон ей были обиты стулья и кушетка. Гладкие бледно-коралловые стены украшали многочисленные картины: пейзажи, натюрморты, портреты.
После прогулки аппетит разыгрался, но Юля не замечала вкуса блюд. Жевала, тупо глядя в одну точку. Суетившаяся вокруг Тутти, робко поинтересовалась:
