— Этот человек… — едва слышно пролепетал убийца. — Этот червь назвал Благую Великую Матерь… б… богинею из богинь…
Тишина повисла такая, что казалось все собравшиеся вокруг трупа и впрямь превратились в статуи. Совершивший казнь закрыл глаза и склонил голову, словно ожидая, что её тоже немедленно отрубят за повторение преступных слов.
— Ты поступил правильно, брат мой! — выдохнул старший, словно ему долгое время пришлось просидеть без воздуха. — Такое кощунство! Ведь всем известно, что не существует никаких богинь и никаких богов, а есть только Благая Великая Матерь, сущая во Вселенной, а то, что еретики и язычники называют богинями, суть демоны, враги нашей Благой Великой Матери! Святое откровение двигало твоей рукой, брат мой, и за свой поступок ты достоин награды. Однако, пусть и с благими намерениями, но ты всё же повторил за этим рабом его кощунственные словеса… Не волнуйся, я помню своё обещание, и каждый из нас принимает часть духовного бремени твоего проступка. Ты же прими очищающее наказание телесное — сто ударов розгами в экзикутарии храма, но прежде, убери от лица Благой Великой Матери эту падаль!
— Мамочка, а почему эта тётенька голая?
Девочка четырёх лет от роду держалась за палец молодой, красивой, но усталой на вид женщины. С другого её бока гигантскую статую разглядывал мальчишка лет пяти, поминутно прочищавший нос при помощи мизинца. Когда они вошли, огромность древнего храма напугала детей, но любопытство взяло верх, тем более что мама была рядом, а, как известно, рядом с мамой вообще бояться нечего.
— Это не тётенька, а балагая… балагалая… великая маматерь! — выпалил мальчик, так-как был старше, а значит умнее и храбрее сестры, хоть на всякий случай и держался крепко-крепко за мамину юбку.
— Тише, дети, тише! — испугано прошептала женщина. — Нашу создательницу и покровительницу надо называть — Благая Великая Матерь, я же учила вас, как это правильно говорить. И никакая она не голая, а просто на ней священные одежды, которые были приняты, когда она ходила по земле.
— Тогда все ходили голые? — опять спросила девочка.
— Тогда было очень жарко! — авторитетно заявил её брат.
— Нет, — снова испуганно оглянулась женщина, опасаясь, как бы их не услышал кто-нибудь из служителей, — просто ей не надо было никого стесняться, она ведь пребывала среди своих детей…
— Мама, а почему ты голая не ходишь? — поинтересовалась маленькая почемучка.
Женщина покраснела и метнула быстрый взгляд на сына, но тот, видимо зная ответ на такой простой вопрос, всем своим видом показывал, что он выше обсуждения очевидного.
