К обеду из модного дома доставили первые несколько платьев. Я их узнала, именно эти тётушка предлагала мне посмотреть.
— Вот смотри, Екатерина, здесь два дорожных платья, три домашних утренних, и первое бальное, — инструктировала меня маменька.
Мне оставалось только вздыхать и кивать. Платья без сомнения были прекрасными. Не радовал столь скорый отъезд. А я ведь даже из дома вырваться не могу, чтобы сообщить Антону Романовичу о родительском решении.
— Ох, а какие мы заказали дамские мелочи! — восхищённо сообщила тётушка.
Леди смущённо засмеялись. Мне окончательно стало нехорошо. Я уверена, что всё было задумано заранее и не исключено, что они подобрали пару кандидатов на роль будущего мужа.
— А когда приедет компаньонка? Она, наверное, женщина в возрасте и ей необходим будет отдых? — поинтересовалась, разглядывая наряды.
Пусть дадут мне хотя бы пару недель на то, чтобы утрясти все дела тут. Да и замуж я не хочу, если честно. Ну, то есть не совсем. Хочется найти спокойного честного человека, как мой отец. И пока подобные мужчины мне не встречались.
— Сегодня вечером, — отозвалась мама.
— Хорошо, пойду погуляю в саду, — сообщила я, поднимаясь.
Мама кивнула, разрешая. Обрадовавшись, что появился шанс сбежать из-под надзора, задерживаться не стала.
* * *
Мертвецкая примыкала к зданию, которое занимали полицмейстеры. Однако, чтобы попасть в него, пришлось выйти и, обогнув, зайти в другое. Здешний хозяин лекарь Панфилов Иван Александрович встретил гостей с широченной улыбкой. Человеком он бы весёлым и обладал искромётным чувством юмора, с заметным уклоном на профессию. Так что без надобности в это здание старались не заходить.
— А, Антон Романович, рад вас видеть, — благодушно поприветствовал старшего полицмейстера Иван Александрович, — Прохор Сергеевич.
— День добрый, Иван Александрович, есть новости о теле, доставленном утром? — прервал обмен любезностями Антон.
— Прелюбопытное дело, скажу я вам. Весьма-весьма.
Иван Александрович жестом заправского фокусника сдёрнул простыню с тела, лежащего на столе. Картина, представшая перед полицмейстерами, была далека от прекрасной. Раны были очищены от запёкшийся крови и выглядели глубокими бороздами, к тому же добавилась еще одна от груди до паха, грубо зашитая серой толстой ниткой.
— И чем же это тело вас так заняло? — сдавленно поинтересовался Прохор Сергеевич.
— А вот смотрите на характер повреждения. Ρаны глубокие, без сомнения, оставлены животным. Только размер его должен быть весьма внушителен. А челюсти примерно такие.
