— Я знаю, что делает Шар, сайр! — неожиданно дерзко огрызнулась Руби. — А еще я знаю, что он делает с созданиями не королевских кровей, если они пытаются прикоснуться к нему голыми руками!
Поймать этот ускользающий от нее кусочек настоящей власти.
— Быть может, нужно время? Я слышал, что порой огненная сущность не возникает сразу… Возможно, нужен толчок — опасность, к примеру…
Анна сама не знала, что на нее нашло — с такой жесткостью она еще ни с кем не говорила. Однако, похоже, угроза не сильно напугала принцессу.
Сделает это Верховный не от лютости своей, а из вполне понятной всем мудрым правителям логики — бунты надо наказывать, а не прощать. Чтоб своим наука была и чужим не повадно.
— Как тебя зовут? — под неодобрительные взгляды Элизара Анна встала и принесла с тумбочки красивую серебряную коробку с салфетками. Под еще более неодобрительные взгляды сама вытерла девушке лицо.
И она поверила — не стала даже спрашивать, что там — в этой бумажонке.
И не сводила с осколка глаз.
Не договорив, он снова поднял руку и вместе с ней всплыла из гущи тел девушка — явно не сама, с помощью неведомой и невидимой силы, направляющей и поддерживающей ее бессознательное тело. Влетев в окно, тело было помещено на диван у дальней стены, после чего Элизар снова закрыл окно и задернул шторы.
Анна не отставала.
Во-первых, в таком деле нужны союзники. Не друзья, не кровные братья и сестры, а именно союзники — хладнокровные и столь же сильно заинтересованные в благополучном исходе предприятия, как и он сам. Принцессе больше нечего терять. У нее не осталось ничего и никого — ее даже из клана изгнали, узнав кого она призвала ради своего успеха.
Но зачем же ей открылся этот портал? Ведь световое пятно явно появилось в ответ на ее требование узреть правду! И где же она эта правда?
Страсти разгорались так яростно, что Анна уже готова была начать картинно заламывать руки или, в крайнем случае, выбежать следом за амазонкой…
Ему снова пришлось остановить себя, отвести мысли от опасных воспоминаний — и тот факт, что воспоминания снова стали захлестывать, не мог не беспокоить. Ведь он стер их не только из летописей, но и из своей души. С кровью, с мясом выдрал из себя этот единственный в его жизни кусок, который нарушал его спокойствие и не давал спать по ночам.
У нее внезапно ослабели колени и пришлось присесть на первую ступеньку собственного трона — на котором, кстати, до сих пор успел посидеть только Элизар.
