— Да, я знаю. Заходи. А я — Шин.
Она прыснула со смеху.
— Не запоминай движения, — прокомментировал Ксан. — Только ощущения.
— Не отвлекайся. Итак?
— Э… эта?
— Отвратительно, — холодно прокомментировал Ксан. — Просто отвратительно.
Аори покатилась со смеху.
Получится ли у нее так же?
Маленькое, идеально круглое озеро открылось взгляду после очередного витка. Тропинка доходила до его края и завершалась небольшой песчаной полянкой среди густых камышовых зарослей. Возле самой воды, прозрачной, но с бурым глинистым оттенком, лежало старое бревно. Его уже порядком подточили жуки, низ потемнел от воды и мха, но верхняя часть казалась совершенно чистой. Наверное, сюда нередко приходят те, кто знает про озеро.
— Конечно. Надо пригласить ее в гости, — брат говорил задумчиво, словно сам с собой. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было.
Аори недоверчиво вскинула на него глаза. Он что, додумался и ей машину выбрать? Без нее? Даже не спросив?
Он переместил ее ладонь на ее же грудь, и накрыл своей сверху.
— Цыц, — Лейт плюхнулся рядом так, что Аори даже немного подбросило, и заложил руки за голову. — Божественно…
— Что ж, задание ты получила, занимайся, — Марон со вздохом поднялся и отряхнул брюки. — Если хочешь, сходи, полюбуйся на статую пашти перед университетом. Модное место для фотографий. Наваяли клубок из лап размером с грузовик, умники усатые.
Шеи Аори коснулось легкое дыхание. Или это только порыв ветра? Тонкий луч оранжевого света пробился из-за деревьев на горизонте. Аори и не заметила, что солнце уже садится.
— Не стану. Но…
— Ты — и с водителем? Кто ты такой, и куда дел Лейта?
Легкий дым с мятным привкусом не драл горло так, как сигаретный. Он расслаблял и малость пьянил, отстранял волнения и тревоги. Наверное, без этого она бы и слушать не смогла.
— Ага, — он улыбался, как кот, объевшийся одновременно сметаной, сосисками и новогодним дождиком.
«Серебрянник», подсказала память. Этому дереву уже несколько сотен лет. Сколько изменяющих оно успело повидать? Сначала — когда было побегом, одним тысяч, потом — прутиком и стройным, сгибавшимся от всех ветров саженцем. Таким, как сама Аори. Дерево пережило все шторма, набралось сил, и однажды сбросило привычные зеленые одежды и выпустило из основных ветвей длинные тонкие плети. Каждая проросла узкими серебристыми рыбками, и серебрянник стал, наконец, тем, чем ему суждено было стать.
Аори тихо вздохнула. Но, раз Шин человек, может, и у нее получится?
