Хрустальный мир - Ольга Антер

Мне кажется, я живу в чужом теле. А тебе никогда так не казалось?

Ты подходишь к зеркалу, рассматриваешь себя в нем, и не узнаешь черты. Ты испытываешь эмоции, ты строишь внутри себя маленький хрустальный мир, но, когда показываешь его другим, в лучшем случае видишь непонимание, в худшем – подметаешь осколки.

Пальцем я касаюсь своих губ. Чувство то же, что и всегда, но, стоит открыть глаза, – и снаружи все не то. Вокруг ходят люди без сознания. Которые не способны ощутить боль или радость, которые охотно потребляют предложенные им в газетах и с экранов телевизоров шаблоны и нормы, и между собой общаются, любят, ссорятся и расходятся, в точности следуя заданным им алгоритмам.

На моем чужом лице странно и смешно выглядит все то, что я ощущаю внутри. Счастливая улыбка по непонятной прихоти изгибает уголки губ вниз, а когда я насильно их поднимаю – немеет половина лица. Наверное, по какой-то глупости я выбрала неправильное перерождение. Но, может, нужное? Что я должна вспомнить и узнать здесь? Что почувствовать? Когда это закончится, со мной останется только память, – но не о датах и людях. Память о моих чувствах. О любви, о страсти, о горе, о зависти и обиде. О ненависти, которой я никак не могу испытать. Наверное, потому, что я слишком долго пыталась жить по навязанному шаблону. Не была собой ни снаружи, ни внутри.

Порой мой настоящий мир прорывается ко мне снами. Говорят, во сне невозможно увидеть солнце. Пишут, что только дети видят цветные сны. Уверяют, что взрослым не дано летать даже там.

Значит, это не просто сны. Это мои жизни, прошлые или будущие. Искривленные отражения в зеркалах моих обыденных дней, покалеченные, полустертые, и при этом – восхитительно живые…

1.

В саду, окружавшем небольшой дом на окраине столицы, готовилось наступить лето. Ночами и по утрам вовсю пели птицы, прерываясь только на небольшую дневную сиесту, бабочки порхали между цветущих деревьев, уже вовсю теряющих белые лепестки.

Хрупкие крылатые создания время от времени становились добычей резвившихся в саду детей – двух мальчиков-погодков лет десяти и юркой шестилетней девочки с длинными косичками, постоянно возглавлявшей небольшую ватагу в их проделках. Вся троица еще не успела загореть под весенним солнцем, но первые веснушки уже начали появляться на носах мальчишек, обойдя девочку стороной.

Возможно, они просто не стали портить эту симпатичную мордашку, постоянно преображавшуюся под влиянием искренних детских эмоций. Или, быть может, не решились нарушать величие довольно заметного носика, ничуть не испорченного легкой горбинкой. Его девочка унаследовала от отца, взяв от матери мягкий овал лица и небольшие пухлые губы.